Дейвенскард вспомнил, что окунать стрелы в особый парализующий яд пресноводного хогуса было любимым занятием лорда Солла – вассала его отца. Он понимал, что немолодой Солл, будучи гением планирования, одержимым жаждой власти, пойдет на все что угодно, лишь бы насолить династии, которая мешала его планам – династии Д’Саари. Но император также понимал и то, что Солл не мог так просто предать его отца и, трусливо поджав хвост, укрыться в своем поместье. Прослеживался явный след влияния посланника Падшего, Мэхеноа. Он – жестокий и расчетливый предводитель десармертов – убил нескольких правителей, включая отца и деда Дейвенскарда, и умел убеждать слабых волей своими отравленными речами, побуждая перейти на его сторону, чтобы потом использовать тех, как безвольных марионеток. Рейн задавался вопросом о том, ради чего некогда фанатичный вассал отца вдруг решился на предательство и перешел на сторону оккультистов, содействуя их карательным миссиям.

Вестницы сражались с наступавшими наемниками и не могли помочь Серому Владыке.

Увидев идущих на Дейвенскарда озлобленных убийц, Шалия не сдержалась. Она сорвала закрытый шлем тасллата и обернулась черной, как ночь, волчицей. Гнев овладел каждой клеткой ее тела. С яростью она разрывала врагов на мелкие куски. Троих она сожгла: остатки их тел разлетелись по полю боя, а в воздухе запахло жареным мясом.

Шалия стремительно нападала на тех, кто пытался убить ее супруга. Гнев ослепил девушку, и та не понимала, что они пришли и за ней тоже.

Волнистые черные клинки убийц были смазаны ядом хогуса. Мятежники стремительно нападали на императрицу, но та убивала их с необычайной ловкостью, ведь те были медлительны и неповоротливы, что помогало ей. Никогда до этого она не принимала участия в настоящем сражении.

Шалия расправилась со всеми, прежде чем увидела, как из пепелища выходит облаченный в черные доспехи человек. Он был выше всех наемников, но ниже реббхарцев. И это не мешало ему убивать солдат империи, которые пытались помешать ему. Девушка разглядела в его руке длинный черный клинок.

Человек шел уверенно, не замечая суматохи, которая началась после того, как ловушка закрылась. Шел лишь с одной целью – отомстить. Отдать долг той, которая когда-то обманула его, оскопила и сожгла лицо, когда он попытался осквернить её честь, принудив к близости. Шалия с горечью в глазах посмотрела на Дейвенскарда. Она понимала, что, возможно, не выживет в этом бою. Императрица наблюдала за тем, как на нее шел коренастый мужчина, жаждущий отомстить за прошлое. Но ради супруга и дочери, которых безумно любила, и чтобы укрепить веру в Серого императора, Шалия решила пожертвовать собой. Она мысленно попрощалась с любимыми и, грозно скалясь, пошла навстречу своему убийце.

Черная волчица выпустила острые когти, ее золотисто-желтые глаза загорелись праведным гневом. Она испустила огненное дыхание, но это не остановило и не испугало человека. Он лишь ускорил шаг и стремительно напал на Шалию, ранив ее. Шалия почувствовала, как силы начали покидать ее тело, и поняла, что клинок был отравлен. Разъярившись, она тут же контратаковала нападавшего, разорвав его лицо когтями. Казавшийся до этого хладнокровным, убийца рассвирепел, и его атаки стали ещё быстрее. Шалия уже не могла сопротивляться такому напору, но даже ослабленная ядом, она продолжала биться с ним на равных.

Когда схватка начала набирать обороты, убийца понял, что не выиграет в этой дуэли. Он начал призывать тени с помощью темной силы, дабы те помогли ему в бою. Слившись с ними, враг стремительно пронзил сердце Черной волчицы. Шалия громко вскрикнула, снова обернувшись человеком. Ее тело окончательно ослабело, ноги не слушались. Кровь толчками вытекала из рваной раны в груди, и капли падали с одежды на землю. Её глаза закатились, и девушка упала в руки парализованного Дейвенскарда. Сквозь шум боя до него долетел ее тихий шепот: