Именно в начале нашего «темного века», утверждает Генон, светская власть одержала верх над властью духовной. Однако первые восстания Кшатриев против власти Брахманов могут относиться и к более раннему периоду времени, чем начало этого века.

Вот это противостояние двух сил, это соперничество были представлены в кельтской культуре в образе битвы медведя и кабана, что соответствует символике гиперборейского происхождения, связанной с одной из наиболее древних, если не самой древней, уверен Генон, традиций человечества, с истинной первоначальной Примордиальной Традицией. Первозданная Традиция распалась затем на ряд отдельных традиционных форм, каждая со своей системой второстепенных наук: алхимией, астрологией, нумерологией и т. д. Все эти науки носят символический характер, т. е. они могут преподаваться только через определенные соответствующие символы.

По представлению Генона (статья «Атлантида и Гиперборея»), исток всех традиций является северным, «нордическим», а еще точнее полярным, поскольку именно это утверждают бессмертные Веды. Земля, где солнце вращается над горизонтом, не заходя за него, по его мнению, действительно должна располагаться либо рядом с полюсом, либо непосредственно на нем самом. Поэтому, согласно Генону, изначальным и высшим Сакральным центром, хранившим Примордиальную Традицию, была Ultima Thule, которая находилась в гиперборейских районах. Именно гиперборейская Туле было сакральным островом и его расположение, утверждал философ, изначально было полярным в самом буквальном смысле.

Затем, по прошествии лет, когда духовный первородный центр стал недоступен обычному человечеству, произошла замена гиперборейской традиции на атлантическую, зародившуюся в древней Атлантиде и имевшую собственный духовный центр (вспомним Платона). И кельтская традиция, считает Генон, может рассматриваться как одна из «точек соединения» традиции атлантической с традицией гиперборейской, являясь как бы буфером между ними. Говоря об этой «точке соединения» или «соприкосновения», Генон имел в виду в первую очередь друидизм.

С этой целью философ анализирует символизм образов вепря (кабана) и медведя. Вепрь (varâha) фигурирует в индуистской традиции как третий из десяти аватар (воплощений) Вишну – высшего божества в индийской мифологии, в нынешней Манвантаре. Более того, вепрь фигурирует и во всей Кальпе, поэтому весь цикл проявления нашего мира обозначен в ней как (Shwêta-varâha-Kalpa) – «цикл белого вепря». Кальпа по индуистскому мифологическому исчислению равна «дню-и-ночи» главнейшего божества, творца мира Брахмы, которая продолжается 8 640 000 000 человеческих лет. Вот почему, уточняет Генон, полярная «священная земля», место пребывания изначального духовного центра этой Манвантары, названа также Vârâhî – «земля вепря».

Кроме того, отмечает Генон, именно здесь пребывала первичная духовная власть, поэтому представители такой власти отсюда получали также и символ вепря, как свой отличительный знак, а затем сохраняли его в продолжение времен. Вот почему друиды называли себя вепрями. Здесь можно усмотреть и намек на удаленность от внешнего мира, ибо вепрь всегда считался «отшельником».

Рассматривая название Варахи (Vârâhî) – «земля вепря», Генон делает особо важные замечания. По его мнению, т. к. Вишну является солярным или солнечным богом, поэтому, по аналогии, Варахи тождественна с «солнечной землей», которая есть еще одно наименование гиперборейской Тулы – изначального духовного центра. С другой стороны, корень вар (vâr) индийского названия вепря в нордических языках встречается в форме