Действительно, тогда наш смертельный враг, Гитлер и его вермахт, не только обладал самыми мощными в мире вооруженными силами, но и одновременно в моральном плане был организован, уверен в своей победе, и что особо следует подчеркнуть – был беспощаден, поэтому устоять перед такой армией было чрезвычайно трудно.

Немцам, действительно, было что показать и чем гордиться: и силу своего оружия, и высочайшее свое воинское мастерство, которое они неоднократно демонстрировали на Западе и теперь вновь весьма убедительно подтвердили его на Востоке.

Тогда, после огромных потерь Красной Армии, многим нашим соотечественникам, а тем более – руководителям стран Запада, гибель России казалась неминуема.

Вот, например, точка зрения военного министра США Г. Стимсона (из его меморандума президенту США Ф. Рузвельту 23 июня 1941 г.): «За последние тридцать часов я почти все время размышлял о германо – русской войне и о ее влиянии на нашу политику в ближайшее время. Чтобы прояснить свои собственные взгляды, я провел сегодняшний день в совещании с начальником штаба и с сотрудниками отдела внешнего планирования генерального штаба. Я рад сообщить, что нашел значительное единодушие относительно основ политики, которую, по их мнению, нам следует проводить. Я испытал большее облегчение, увидев, что их взгляды столь полно совпадают с моими.

Первое. Вот их оценка основных факторов:

1. Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России.

2. В течение этого времени Германия должна совсем оставить или отсрочить:

а) всякие планы вторжения на Британские острова…».

Американский президент, в части сроков победы Гитлера, в главном, согласился со своим военным министром, однако показал себя несколько большим оптимистом, правда, при условии – если наша страна (Советский Союз) устоит до начала дождей, снегопадов и морозов: «И если немецкая армия будет сдержана до этого времени, Россия будет спасена, по крайней мере, до весны».

Вот сколько, по мнению Запада, нам оставалось жить.

Это потом, после разгрома немцев под Сталинградом и Курском, все стали оптимистами, а тогда, в октябре и ноябре 1941 г., даже сам И. В. Сталин не был уверен в благополучном исходе войны с гитлеровской Германией.

Так, в своих «Воспоминаниях и размышлениях» Г. К. Жуков приводит такой эпизод: «Не помню точно, какого числа – это было вскоре после тактического прорыва немцев на участке 30–й армии Калининского фронта – мне позвонил И. В. Сталин и спросил:

– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

– Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.

– Это неплохо, что у вас такая уверенность. Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Они будут готовы в конце ноября. Танков пока дать не сможем».

По тексту книги, эти слова Жукова якобы сильно вдохновили самого И. В. Сталина и вселили в него уверенность в неизбежность победы над немецкими фашистами под Москвой. Думается, что это далеко не так. Ведь сколько раз до этого наши маршалы и генералы, во главе с наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко и начальником Генерального штаба генералом армии Г. К. Жуковым (занимавшим этот пост до 29 июля 1941 г.), командующими фронтами, в том числе, например, генерал – полковником М. П. Кирпоносом, генерал – полковником А. И. Еременко и многими другими крупными военачальниками, проявляя чрезмерный, необоснованный оптимизм, неоднократно обещая в самом ближайшем времени разгромить гитлеровские войска, особенно «подлеца Гудериана», мягко говоря, вводили в заблуждение руководителя нашей страны.