«Война дала возможность близко присмотреться к жизни русского народа в Австрии. Резюме всех впечатлений было сделано для меня моим вестовым, волынским хлеборобом. Когда мы вошли в галицийскую хату, он, осмотрев ее, так сказать, вековую бедность, произнес с непередаваемым выражением:

– Щоб так жыты …

Эту фразу я слышал потом много раз от солдат-хохлов… Для меня эти несколько месяцев, проведенных в Галичине, были откровением: я, так сказать, собственными руками ощупал ценность России для русских».

Сейчас о жизненном уровне в царской России можно судить по сопоставлению зарплаты рабочих и уровня цен на основные товары.

Так, квалифицированный рабочий в России в 1900 году получал около 40 рублей в месяц, при стоимости фунта (409,5 г) пшеничного хлеба – 2 коп., фунта говядины – 5,5 коп., штофа (1,23 л) водки – 5, 25 коп. Рабочий день продолжался 11,5 часов. Работа, конечно, была тяжелой при том уровне развития средств производства. Семьи были многодетными, поэтому женщины, как правило, были полностью заняты домашним хозяйством. Однако заработка одного работающего хватало, чтобы кормить огромную семью, включая престарелых родителей. Пенсий, разумеется, тогда не было.

По словам отца, из-за отсутствия собственной земли мой дед вынужден был батрачить. Обладая недюжинной силой, он был знаменитым косарем. На уборке пшеницы он зарабатывал один рубль в день; по тем временам, да еще в сельской местности, это были очень приличные деньги. Зимой заработки моего деда, батрака, были существенно ниже. Вырастили мои дедушка и бабушка, по отцу, семь здоровых детей.

Прошу прощения у читателя, что буду иногда занимать его внимание персонами своих родственников. Думаю, что такие отступления уместны. Хотя их масштабы деятельности, конечно, были чрезмерно ограничены, однако ценность их воспоминаний ввиду достоверности подчас не менее значительна, чем опусов хамелеонов А. Яковлева, Д. Волкогонова и других некоторых профессиональных историков, «принципиальность и порядочность» которых не мешали им менять свою точку зрения с очередной сменой генерального секретаря КПСС. Жаль только, что многие из ценнейших воспоминаний моих дорогих родственников – непосредственных свидетелей и участников многих событий прошедшего века – утеряны навсегда.

Мои дедушка и бабушка переселились из Белгородской губернии в Новороссию, точнее, в ту часть ее, которая нынче относится к Херсонской области, сравнительно поздно. Когда отвоеванные у турок плодородные степи – после заключения мира в Кучук-Кайнарджи в 1774 году и присоединения Крыма к России в 1789 году – были уже заняты.

Важно отметить, что заселялись эти земли переселенцами разных национальностей: русскими, украинцами, поляками, литовцами. Однако за столетия проживания этих людей на новой родине не было никогда ни при царской, ни, тем более, при советской власти конфликтов на национальной почве. Национальные проблемы были тогда решены очень просто: в отдельных селах селили людей отдельной национальности. Например, в Нижних Серогозах, где я родился, жили преимущественно украинцы; рядом, в Верхних Серогозах и Нижних Торгаях – русские; в Верхних Торгаях – поляки. Удивительно, что такой национальный состав, в основном, сохранился в течение 200 лет. Все жили автономно, были заняты делом, и всем было не до национальных склок.

Если же в настоящее время наш президент считает, что мы, русские, не сможем прожить, например, без азербайджанцев, то для них следует выделить на нашей территории землю, построить город или село и пусть живут, работают, торгуют и плодятся себе на здоровье в своем населенном пункте. Нечего нас лбами сталкивать, и у русских, и у азербайджанцев своих проблем достаточно.