Ключник был убеждён, что так оно и будет. Но тягостное ощущение совершаемой ошибки не оставляло его. «Через двадцать лет мы встретимся, – странно подумал Рен, – по разные стороны осаждаемой крепостной стены».

– Может случиться, ключник, – признал островитянин, подзывая чудовище. Лохматому, нескладному Отику новая роль подходила, как упырю балетная пачка.

Он встретил неприязненный взгляд Штиллера и объяснил:

– Не желаю быть героем одного-единственного приключения. У моего отца в подвале хранилось с полсотни старомирских книг, я выучился их читать. Там была сказка про малыша, который отправился в дальний путь, чтобы уничтожить некий зловещий предмет. От успеха его миссии зависела судьба всего мира. На помощь пришли могущественные маги и легендарные воители, герои жертвовали собой, древние силы пробудились. Но в решающий момент, пройдя все испытания, малыш отказался выполнить поручение.

На этом месте я закрыл книгу и больше никогда не заглядывал в неё.

– У сказки имелся, наверняка, какой-нибудь скучный конец. Герой всё-таки уничтожил зло, принуждённый союзниками или под угрозой смерти, – продолжил Отик. – Но я, ребёнок, не смог бы вынести столь ужасного финала! Никогда больше не позовут малыша вершить судьбы мира. Великие маги не пустят на свои советы. Останется писать мемуары, пить горькую и поучать молодёжь. Скорее всего, доброжелатели устроят ему несчастный случай, а остальным расскажут, дескать, удалился ваш друг в лучшие края. Жестокая штука концы сказок! – островитянин криво усмехнулся. – Потому я так рад видеть вас обоих вместе. Разыщите остальных, докажите, что старые истории не заканчиваются.

– То есть?.. – Штиллер перестал понимать.

– Фи-и-инн! Бицца-а-аро! – напомнила Бретта, завывая, как балаганная актриса и вспенивая воду драматическими жестами. Донник пришёл в беспокойство, но Отик цыкнул на зверя, и монстр виновато свернул смазанные свежим ядом щупальца и когти.

– Биццаро, конечно, – согласился Рен, – я думал, про это старьё уже не болтают на базаре.

Призрачный смех Треан прозвенел в пустоте.

– То и дело вспоминают снова. Вам бы уже вчетвером выкинуть что-нибудь особенное, а то народ волнуется, что так ничего и не произойдёт. Пора! – и невидимая рука легла на галантно подставленный локоть островитянина.

– Треан, сестричка! – Бретта неопределённо помахала рукой. – Показывайся почаще. Не то позабудешь, как это делается.

Матушка Розвитха властным жестом отодвинула страницу из Книги Полезных Дел. Штиллер и Бретта ждали, но могущественная старуха неторопливо ухватила дольку мелко нарезанного яблока и отправила в рот. Задумчиво пожевала и потянулась за другой. Оценив, сколько времени потребуется на всё блюдечко, ключник вежливо, но твёрдо поинтересовался:

– Так вы поможете нам, уважаемая мастерица?

Глава гильдии прищурилась.

– Вернуть Ребекке способность быть видимой окружающим? Нет, за подобную глупость я даже браться не стану. Ларс сделал заказ, его почерк? Так и думала.

– Какая разница? – хмуро спросила Бретта, неожиданно цапнув кусочек яблока и явно провоцируя матушку. Стоящая за спиной мастерицы тётя Агнисса тихонько фыркнула.

Розвитха откинулась в кресле, вынула из-под бока клубок ниток, скептически, как на только что снесённое яйцо, поглядела на него. Затем спрятала обратно.

– Ребекка стала невидимой в Михине, – высокомерно, в нос произнесла она. – Но это не значит, что именно здесь он лежит. Её… вид.

– Тут он или нет? – устало спросил Штиллер, уловив многозначность заявления вязальщицы.

– Молодой человек, не нужно меня за язык хватать, – обиделась старуха. – Не привыкла распространять слухи о тех, кто ко мне за помощью приходит. Но, – после чудовищно долгого молчания добавила Розвитха, – совсем без совета отпускать вас тоже неудобно. Придётся рассказать вам сказку.