Удельная эпоха породила договорные политические акты и внутрирусского происхождения. Они заключались между политическими субъектами, юридически независимыми друг от друга (между великими князьями и Новгородом, великими князьями различных великих княжеств, великим и удельными князьями одного великого княжества). Образование единой Руси привело к исчезновению почвы для политических договоров такого рода.

К числу внутриполитических актов относятся также церковные уставы, уставные и жалованные грамоты. Самые ранние списки церковных уставов и уставных грамот относятся к концу XIII – началу XIV в. Широкое распространение получили церковные уставы князей Владимира Святославича (сохранился в многочисленных списках XIV–XIX вв., делящихся на несколько редакций, наиболее ранние из которых относятся к XIII–XVII вв.) и Ярослава Владимировича (дошедший во множестве списков XV–XVI вв., разделяющихся на редакции и изводы). Считается, что это переработанные и дополненные уставные грамоты князей. Протографы уставов относят к XII в. Они близки и к законам, и к жалованным грамотам. Полагают, что Устав Владимира представляет собой договор с Византией, присылавшей на Русь первых митрополитов: в качестве контрагента князя выступает его жена, княгиня Анна, представлявшая интересы Византии на Руси. Устав же Ярослава определяет отношения между князем и Иларионом – первым «русином», занявшим митрополичий престол. Впоследствии упоминания контрагентов обоих уставов, видимо, стали восприниматься символически: как князя вообще и митрополита вообще, а договорной момент (разделение сфер компетенции и юрисдикции) постепенно вытеснялся законодательным. Поэтому данные уставы относят к законодательным источникам, несмотря на их актовую форму.

О существовании княжеско-церковных договоров с полной уверенностью можно говорить с XII в., когда создаются местные новгородский и смоленский церковные уставы. Их формуляры очень близки. Кроме собственно уставной грамоты князя (смоленского Ростислава Мстиславича и новгородского Святослава Ольговича), они включают подтвердительные грамоты епископов и дополнительные записи о размерах сборов в пользу церкви. Центральное место в их диспозитивной части занимают росписи сборов с определенных территориальных единиц. Неразвитость протокольной части княжеских грамот свидетельствует о близости их к законодательным источникам.

В XII в. появляются княжеско-церковные акты, относящиеся к числу жалованных грамот. Они устанавливали социально-политические отношения между княжеской властью и монастырями. Рост влияния чернеческих обителей обусловил выдачу им княжеских грамот, которые разделяли властные полномочия князя и монастыря и ограничивали сферу монастырского землевладения определенным селом и тем, что к нему «потягло». Жалованные грамоты выдавались сначала новгородским монастырям, а с XIV в. получили распространение и на других территориях.

За первую половину – середину XII в. сохранилось четыре документа, связанных с передачей земельных участков и движимого имущества двум новгородским монастырям: Юрьеву и Пантелеймонову. Самым ранним подлинным актом такого рода считается жалованная грамота великого князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Юрьеву монастырю (около 1130 г.). Она написана на пергамене и имеет следы прикрепления печати, которая не сохранилась. Три других акта дошли в копиях.

Следующий комплекс жалованных грамот относится уже к XIV в. Им датируются 12 актов, из которых лишь три сохранились в подлинниках. Великокняжеские жалованные грамоты не касаются собственно московских земель и относятся к пограничным спорным территориям (районы Печоры, Волочка, Торжка и Костромы). Прочие грамоты связаны с территориями Ярославского княжества, Новгородской и Псковской республик. Судя по развитым формулярам, старейшими центрами выдачи жалованных грамот были также Тверское и Рязанское княжества.