Нет, а вот это уже откровенная наглость! Мало того, что он помешал мне заниматься любимым делом, так еще и врет! Я никогда не проявляю должного интереса к прохожим мимо меня людям, другое дело, когда мне самой нужно с кем-то заговорить. Или кто-то нужный сам подходит ко мне. Но тут точно нет никакой выгоды. Не люблю навязчивое общение.

– Неправда, я посмотрела всего на секунду, кто окружает меня и кто может нагло помешать наслаждаться обществом книги и удобного кресла, – прокашлявшись, проговорила я, смотря на парня европейской внешности. Придется признать, ненадолго, но все же меня заинтересовало его скульптурное лицо. Он похож на итальянца или француза. Я не могу точно определить, потому что его скулы и губы имеют немного острые черты, как будто он собирается ими резать сердца людей. Волосы уложены на левую сторону, а с другой стороны висок подбритый в виде молнии. Но больше всего выделяются его глаза. Эти выразительные темно-карие озера, которые смотрят на меня словно бездонная пропасть и грозят утопить в своих глубинах. Нос его слегка вздернут вверх, и на нем можно заметить небольшую россыпь веснушек. Кончик его носа все равно выглядит изящно и утонченно, а длинная переносица только подчеркивает это. Но в его поведении наглость настолько зашкаливала, что мне стало интересно, что он еще выкинет.

– Значит, все-таки смотрела и интересовалась. Похвально! Меня, Беорегард зовут, можешь называть просто Бер или Бео, меня так друзья прозвали. Чего читаешь? – Нет, это просто потрясающе! Он вообще имеет границы? Или у него такое заоблачное самомнение, что он считает нормальным делать то, что его не просят? Этот не пойми откуда взявшийся германский мужлан, решил быть главным тут!

Я очумело открыла глаза и даже задержала дыхание ненадолго, почувствовав учащенное биение сердца. Такое я вижу впервые. Обычно так наглеет только моя подруга или те, кто хотел получить удовольствие от издевательств в моей школе. Поэтому я сделала вид, что мне неинтересен этот разговор, и снова уткнулась в книгу, подмечая на задворках своей памяти, что мне нужно повторить иностранную внешность и имена людей. Он терпеливо ждал, пока я отвечу, а потом не выдержал:

– Да ладно тебе, вжиматься то, я же просто решил поговорить с милой девушкой, чтобы скоротать время. А то та, с которой я общался, она смотрит только на своего качка-парня и никакого интереса к другим. Вот мне и стало скучно.

Я тяжело вздыхаю, стараясь набрать как можно больше воздуха, потому что понимаю его. Но в этот момент чувствую что-то странное в запахе от парня, проходившего мимо дивана, на котором сидит Бер. Странно он пахнет смесью кислого винограда и приторно-сладкой клубники. А на его шее… Я готова поклясться, висит светящийся кулон в виде чего-то острого и желтого, похоже на солнце, но кулон слишком большой, и там что-то серебристое. Проходя мимо меня, парень проводил рукой по своим рыжим, как ржавчина на металле, волосам и качал его, словно хотел размахнуться и бросить! Он останавливается около мулатки с короткой светлой стрижкой под каре и смуглым черноволосым парнем латиноамериканской внешности. Они о чем-то переговариваются и смеются, а блондинка улыбается, глядя на меня и Бера. Что они собрались делать? Или у меня уже паранойя? Я нервно перебираю руками подол блузки, и стараюсь отвлечься, чтобы не впасть в паническую атаку.

Чтобы не показывать себя слишком странной, я переключаюсь на того, кто прошел мимо нас. Меня задел этот странный запах и кулон, будто огнестрельное оружие, направленное именно на меня. Я зажимаю большой палец правой руки внутрь кулака, до характерного мягкого щелчка. Снаружи это выглядит, как будто я разминаю сустав пальца, но на деле я включила обзор аур.