В медицинской сфере все чаще и чаще стало возникать понятие «качество жизни», и факторы общего благосостояния начали обсуждаться в беседах с пациентами. Профессия постепенно вышла за пределы традиционных рамок и теперь учитывает более обширный жизненный опыт, который влияет на болезни и процессы старения. Когда я только начала работать врачом, медицина была скорее наставнической: врачи «говорили пациентам, что делать». Частично изменения в культуре произошли благодаря обмену знаниями насчет всех факторов, влияющих на успешное лечение, включая образ жизни, отношения с людьми и мировоззрение.

У меня есть яркое воспоминание о первых днях в больнице: раннее утро, традиционный обход всего отделения со старшим врачом, медсестрой, тремя молодыми докторами и двумя студентами-медиками. Все мы тогда окружили койку одной пациентки в палате на 16 человек – такое любого напугает.

Врач стоял у изголовья, повернувшись спиной к женщине с инсультом, и, мило общаясь с нами, лирично объяснял, что «у этой пациентки» парализована вся левая часть тела (и рука, и нога), что, вероятно, она уже не восстановится. К тому же ментальные способности тоже оказались под угрозой из-за физического поражения мозга – все это он понял из ее снимка. Он продолжил объяснять нам, что она не сможет жить самостоятельно и, вероятно, отправится в дом престарелых.

На этих его словах пациентка села на постели и упрекнула его за то, что он говорит так, будто ее здесь нет: «Я прямо здесь, у вас под носом, слушаю все, что вы говорите, поэтому будьте добры обращаться ко мне напрямую. Вчера я смогла пошевелить левой рукой и сделала четыре шага с помощью медсестры. У меня большая любящая семья, и я планирую поехать домой. Дом они уже переделывают под мои нужды. Я успешная художница, и я буду рисовать».

Я по сей день радуюсь, вспоминая ее дух и энергию. Сегодня вовлечение пациентов на каждом этапе лечения – обычное явление, к тому же информация стала доступной благодаря интернету. Врачи научились общаться с пациентами. Когда мы объясняем, каковы шансы лечения, и даем подробную информацию, мы пытаемся лучше понять пациента: что его волнует и почему, какие у него ожидания, какой опыт сформировал его, какие решения этому способствовали – так мы понимаем, как поступать нам, врачам.

Все больше пациентов хотят знать, почему болезнь или расстройство появились, хотят понимать научную подоплеку того, что пошло не так в их биологической структуре, чтобы знать, какое принять решение. Так что здесь я объединила клинические расстройства, которые проявляются по мере старения, с биологическими изменениями, которые запускают эти расстройства.

Я никогда не спрашиваю пациентов об их возрасте, потому что оцениваю биологический возраст человека, полученный на основе традиционного медицинского осмотра и анамнеза, и от этого отталкиваюсь, принимая последующие решения. Например, нет одинаковых 83-летних людей: один сможет пробежать марафон, а другой окажется типичным болезненным стариком из дома престарелых.

Принятие решений о лечении всегда зависит от разных факторов и реже всего – от возраста. Детский опыт и обстоятельства, в которых мы оказались в те годы, сильно влияют на нашу биологию в среднем возрасте и позже.

На самом деле биологическое старение начинается очень рано: уже с 30 лет оно изменяет клетки. Прочитав эту книгу, вы откроете для себя широту биологического старения и то, насколько оно отличается от хронологического возраста. Биологический возраст можно измерить внутренними «биологическими часами».