– Ничего сложного, верно?

– Нет, просто я…

– Ты не хочешь, чтобы будущая свекровь совала свой нос в твои свадебные планы. Не беспокойся, дорогая. Мне все равно, где пройдет свадьба и кто будет скреплять ваш союз. Меня не интересуют платье, цветы или торт. Мне важно лишь то, чтобы церемония произошла в самое ближайшее время. Ведь скоро будет заметно, что ты беременна.

– Не понимаю, почему это важно.

– Из-за фотографий, милая, – безапелляционно заявила она. – Подумай сама, Мерси. Вам с Питером сейчас на это наплевать. Но спустя лет пять перед Колином возникнет серьезный вопрос – вопрос о родителях.

Я ничего не сказала, но она почувствовала мою реакцию.

– Ты ведь хочешь выйти замуж за моего сына?

– Разумеется, хочу. – Я помялась и добавила: – Но у меня такое чувство, что я уже не управляю своей жизнью. Я бы с удовольствием притормозила процесс. Пусть все идет в том темпе, который выберу я.

– Извини, Мерси, но тебе надо понимать, что ты входишь в супружеский мир. Твое время больше тебе не принадлежит. Но я не стану на тебя давить. По крайней мере еще неделю другую, – пообещала она, подмигивая мне.

Я сделала глоток чая – и сразу об этом пожалела. Вкус оказался отвратительным. На меня накатила волна тошноты. Миссис Тирни… Клер… протянула руку и отняла у меня кружку.

– Ничего страшного. Когда я была беременна, то не выносила корицу, – заметила она и унесла кружки к стойке бара. Потом вернулась на прежнее место и серьезно осведомилась у меня: – Как малыш? Он здоров? Ничего необычного?

– Нет. Врач говорит, что все очень хорошо.

Я постаралась быть убедительной.

– Меня не интересует врач. Что говорит Эллен?

Я вздохнула.

– Эллен считает, что ребенок в порядке. Она клянется, что слышит его пение.

Я решила, что эта деталь позабавит Клер, однако она нахмурила лоб.

– Значит, пошел в отца, – резюмировала она и, переключаясь на другую тему, попросила меня: – Мерси, расскажи-ка мне, кто тот высокий парень, который гостит у вас дома. Ну, он такой смуглый и вечно мрачно пялится на всех.

– Эммет? – переспросила я, хотя прекрасно понимала, что под описание может подойти только он.

– Да, Эммет. Он ваш родственник?

– Нет, – возразила я, порадовавшись степени ее откровенности. – Скорее, друг семьи.

– Значит, ты давно его знаешь, – протянула она.

– Вообще-то, несколько месяцев, – призналась я. – А что?

– Он в последнее время торчит в таверне. Попивает не спеша и задает массу вопросов о нашей семье – то есть о Колине, Питере и обо мне. Как мы с Колином познакомились? Сколько состояли в браке, когда Питер родился? – Клер помолчала. – И нет ли у нас в родне других рыжеволосых здоровяков? За это он уже чуть в глаз не получил.

– Он оскорбил Колина?

– Нет, меня. Даже если за этим ничего не стояло, его вопросы вежливыми не назовешь.

– Он не умеет общаться, но он безобидный.

– Плевать! Он мне совсем не нравится, этот ваш Эммет.

В ее глазах зажегся гнев.

– Я побеседую с ним…

– Не надо, Мерси, я сглупила, – внезапно отмахнулась Клер. – Ничего ему не говори.

Дверь дернулась: похоже, кто-то попытался повернуть ручку.

– Мы закрыты. Приходите в пять! – громко объявила мать Питера, не шевельнувшись.

В дверь властно постучали.

Стук повторился, на сей раз – еще громче, а у окна возникли полисмены в форме. У меня замерло сердце. Мы с Клер переглянулись. Клер была худенькой, но из-за стола встала так, словно на нее навалилась тяжесть целой планеты. Повозившись с замком, она распахнула дверь. На пороге маячил следователь Кук в ореоле яркого солнечного света.

– Миссис Тирни, – затараторил он, – ваш муж здесь? Мне хотелось бы пообщаться с вами обоими.