– Что случилось? – удивился ходящий. – Ах, Нейтраль стала четче. Ну, поплачь. Может, если ты способен еще плакать, не все потеряно. Хотя… для тебя потеряно навечно. Так уж случилось, что я застрял тут, у вас. Немолчание стоит за болверком, и я не могу попасть домой. Не могу открыть Переход, не могу даже «шагать». Но я могу видеть и все еще могу вмешаться.

Кйорт крепче сжал рукоятку арре. Серый купол задрожал, и пустыня поплыла.

– Смотри! Мы летим над Нейтралью. А вот и они. Даже такая ужасная смерть не смогла разлучить их. Узнаешь?

Викарий узнал. Это были заколотые стилетом, а потом сожженные жрецы. Они шли, взявшись за руки. Этлуот шел чуть впереди, выставив сильную руку перед собой, чтобы не наткнуться на препятствие.

– Для них был указан путь в Друзз. Но стилет, наверняка заговоренный, разорвал Последнюю Стезю, – продолжал говорить ходящий. – Тем не менее они смогли найти друг друга. Сына своего уже, к сожалению, они не отыщут. Но теперь я помогу им. Я не знаю дороги в Друзз, бывал там, но не я открывал туда Переход. Однако я знаю, как попасть в Равнины! Это самое лучшее и большее, что я могу для них сделать. Многие ходящие наверняка смогли бы больше, но я еще молод. Зато это намного лучше, чем попасть в Иганию или Радастан.

Кйорт замолчал. Викарий задрожал, когда вокруг охотника заструились полупрозрачные ручейки и устремились к рукоятке ножа. Он понял, что это переливается Нейтраль. Ручейки, искрясь и сверкая, вырвались из-под земли, замкнулись над головой ходящего и, медленно теряя яркость, проникли назад в серый купол. Вокруг жрецов сверкнула витиеватая молния, сползла к ногам и раскрутилась в прямую серебристую ниточку – дорогу. Они вздрогнули. Этлуот радостно всплеснул рукой и бегом потащил жену по этой тропке.

– Стезю видят только они, если ты подумал об этом, – неожиданно вновь заговорил Кйорт. – Она приведет их к границе Равнин. И там, в назначенный час, они смогут попасть туда, где есть краски. Где вода имеет свой неповторимый вкус, где есть запахи и очарование. Едва ли им удастся переродиться, но по крайней мере они смогут видеть, слышать, обонять, вдыхать сладковатый запах Равнин полной грудью и быть вместе в счастливом забвении, не помня, что потеряли сына! Однако к чему я все это показал и рассказал? – йерро устало вытер со лба пот. – Сил у меня уже почти не осталось, это все труднее, чем кажется, но на указание еще одного пути их хватит.

И вновь потекли серебристые ручейки, смешались и вернулись в Нейтраль. Илур увидел серебристую дорожку, но никто не бежал по ней. Тени духов переступали, не замечая ее, а случайно наступив, не поднимали радостно рук: тропинка была не для них. Кйорт поднялся с колен и подошел к викарию, схватил того за ворот и потянул под купол. Илур брыкался и кричал, но йерро не обращал на это внимания. Он бросил его в центр купола и снова стал на колени перед кинжалом. Викарий как-то сразу обмяк и понял, что неспособен пошевелить даже пальцем.

– Теперь твоя очередь, – цинично процедил впавший в ярость ходящий. – Знаешь, чья это тропинка? Она для тебя! И указует она туда, где я был! Где я едва не остался навечно, поглощенный ужасом и кровавым инферно! Откуда никто, кроме обладателя двух аарков, не выбрался бы никогда. Это твоя Последняя Стезя. В Радастан! И ты не сможешь свернуть или сойти с нее. Это дорога для твоей души. И ты, будучи еще живым, увидишь, как она начнет свой путь в царство того, против кого ты тут боролся! Тебя там примут с цветами и вином! И забвения не будет тебе. Я позабочусь об этом.

Викарий не мог сдвинуться с места. Он даже не мог открыть рта, чтобы изрыгнуть самые страшные проклятия в адрес своего мучителя. Была лишь чудовищная боль, которая, казалось, отрывала мясо от костей и расщепляла сухожилия и связки. И он увидел, как над ним поднимается серая тень. Вырываясь из тела, словно человек из зыбучего песка, его дух встал и сделал шаг. Илур обмяк, но остекленевшие глаза все еще видели, а разум понимал. По телу пробежала дрожь, и дух, словно сбросив со своих конечностей тяжелые цепи, вскинул руки, но не от радости. Он горящими яростью пустыми глазницами, казалось, видит свое безжизненное тело и искаженное гримасой, внезапно побелевшее и похудевшее лицо с черными кругами вокруг глаз и ввалившимися щеками, но могучая сила уже влекла его по тропинке.