– Эй! – выкрикнул я, уходя перекатом в сторону (Капец он этой «кувалдой» машет, словно черенком от лопаты), – Я не враг! – вскочив на ноги, сразу отступил на несколько шагов, разорвав дистанции, и поднял руки, разведя их в стороны, – Я лишь хочу узнать, что случилось и где Хит, а ещё, я имею титул виконта и требую к себе соответствующего отношения! – выпалил скороговоркой.

– Постой-постой, – воин замер и опустил молотило на пол, – Юноша? Это ты? Не может быть! Вот это да! Вот это ты возмужал, да ещё титулом обзавёлся! Да, не ошибся в тебе Хит. Ну, здравствуй, виконт! – из-под снятого шлема на меня смотрело улыбающееся лицо бармена.

– Тиннер! Чуть не угробил меня своей молотилкой, – улыбнулся я в ответ и начал подходить, чтобы пожать его руку.

– Ха! Угробил, да по тебе же ещё попасть умудриться надо! Вот это реакция! Удивительно просто, как быстро ты набрал такую форму.

– Скажи, что у вас произошло тут?

– О, – его лицо сразу стало хмурым, – Пойдём вниз. Произошедшее тебя тоже касается, хоть в этом и нет твоей вины.

Офигеть, блин, зашёл в гости поздороваться, называется…

«Не помню дня суровей и прекрасней»

(У. Шекспир «Макбет»)

Спустившись на первый этаж, мне предстала картина полной разрухи. Часть мебели была разломана, а целые столы, лавки и стулья послужили усилением защиты окон и дверей. Как говорила моя бабуля, я твоя бабуля, шутка, как Мамай прошёлся.

– Охренеть, Тиннер, у вас тут Сумеречные медведи сивухи перебрали, что ли?

– Позже, виконт, – ответил он, тяжело вздохнув, – Времени совсем мало, пойдём вниз.

– Для чего времени мало? – решил уточнить, поскольку самому постоянно его не хватает.

– Пойдём, сейчас всё узнаешь, – вот и уточнил, называется.

Спорить и настаивать не стал. Мы дошли до противоположной стороны, где оказался тайный проём, уходящий ступенями во мрак, а по стене так и не скажешь. Ну вот, снова под землю лезть. Что у них за мода окапываться повсеместно?

Пропустив Тиннера вперёд, начал спускаться следом. Ступени закручивались спиралью, освещения не было, но мне, как, очевидно, и бармену, оно не требовалось. Снизу потянуло приятной прохладой подземелья. Дожились, у нас уже под землёй приятные моменты появляться стали.

Выйдя в пустой коридор, высеченный в монолитной скальной породе (Надо же, а с поверхности и не подумаешь, что тут скальник проходит), Тиннер указал рукой прямо.

– Он тебя давно ждёт. Вам есть о чём поговорить, иди. Если что, я буду рядом, – он кивнул в сторону ответвления слева и вошёл в него, оставив меня одного.

Блин, хоть кто-нибудь, когда-нибудь объяснит мне, что вообще тут творится постоянно? Однако, делать особо было нечего. Чувство тревоги молчало, да и подвоха я не ожидал, если честно.

Ещё раз осмотревшись и не заметив ничего примечательного, пошёл в направлении двери, указанной Тиннером. У порога я несколько замялся, не зная стучать или так входить, но знакомый голос из-за двери развеял сомнения:

– Входи уже! Нечего у порога топтаться.

Я толкнул дверь от себя, и она легко и беззвучно отворилась. Небольшое помещение круглой формы оказалось уже рукотворным. В том смысле, что было выложено из крупного камня разных размеров и форм от пола до потолка в виде купола.

По стенам чадили редкие факелы. Из мебели была только грубо сколоченная массивная кровать, на которой в полу лежачем положении находился мой старый знакомый, спину которого подбирала гора подушек. Вид у него был так себе. Вампиры после пробуждения смотрелись куда живее.

– Здравствуй, Хит. Скрывать не стану, выглядишь ты хреново.

– Чувствую я себя не лучше, поверь, – слабо усмехнулся он, – Проходи, идущий во Тьме и ведущий её за собой.