Так ничего толкового и не придумав, мы стали ждать. Секунды летели, как песок сквозь пальцы, а ситуация не менялась. Не удивлюсь, если снаружи все уже давно разбрелись по койкам и видят сладкие сны. Хотя ощущение времени в том моем состоянии было далеко от обычного, так что за то, сколько там в действительности минут или часов прошло, я поручиться не могла. Все изменилось, когда дама кивнула собеседнику и направилась в нашу сторону.

Я лихорадочно кусала губы, когда Патрик вдруг вручил мне пузырек с несмываемой краской и шепнул:

– Теперь все зависит только от тебя.

А дальше он ринулся навстречу преподавательнице с восторженным криком:

– Магистр Эвер, магистр Эвер, я вас искал! Как хорошо, что мы встретились! Вы поразили меня в самое сердце еще тогда, на вступительных экзаменах. Я есть не могу, спать не могу, постоянно о вас думаю. Вот и сейчас, чувствуете, как трясутся мои руки, – мой друг-смертник схватил преподавательницу за ладони, притянул к себе практически вплотную и продолжил, понизив голос: – А магия выходит из-под контроля…

Тут же прямо из мраморных плит холла начали расти каменные цветы. Красивые, как произведения искусства, но чем дальше, тем крупнее они становились, пока не начали достигать человеческого роста, окружая Патрика и магистра.

Второй магистр, до этого карауливший двери мемориального зала, не выдержал и ринулся на помощь коллеге, а я поняла, что вот он – мой шанс. Пока все были заняты разыгрывающейся любовной трагедией, я накинула на себя простейшее бытовое заклинание отвода глаз и шмыгнула, держась ближе к стеночке, к вожделенным дверям. Отмычка и в этот раз не подвела, так что уже через какие-то мгновения я оказалась внутри величественного зала. Прислонившись к ним, я постаралась отдышаться. Поверить не могу, что у нас получилось, и я добралась! Грудь все еще часто вздымалась, хотя вся суматоха и опасности остались снаружи. Тут же царили покой и умиротворение, которые даже совестно было нарушать, но не в случае, когда на кону стоял престиж факультета и наша адептская честь. Тем более мои друзья пожертвовали собой, чтобы только дать мне возможность добраться до этого места, я просто не имею права подвести их!

«Надеюсь, мать-прародительница спит и не увидит того, кто сделает ей самый неудачный макияж в жизни» – заговорил молчавший до того момента внутренний голос. Где ж он, такой умный, был, когда я давала Рите согласие пойти с ней на посвящение? Ведь как чувствовала, что без подвоха не обойдется.

Остановившись возле статуи, которая возвышалась надо мной на добрый десяток метров, я прикидывала, как бы половчее подобраться к ее голове. Почему-то идей, кроме как воспроизвести водные столбы наподобие тех, что делал Патрик, не было. Оригинальностью я блеснуть не могла, но подбадривала себя тем, что главное в моем случае – результат. Положительный, конечно же.

– Ну, сфера, не подведи, – погладила я ткань платья на груди там, где под ней скрывался артефакт и надеялась, что получится обойтись без потопа.

Чьи-то руки, двумя глыбами упавшие со спины мне на плечи стали такой неожиданностью, что я на какое-то время дар речи потеряла. Только подпрыгнула на месте, да задышала глубоко и часто.

– Кого я вижу среди нарушителей, – глубокий голос раздался совсем рядом с моим ухом, горячие губы задевали нежную кожу. Мышцы живота скрутило в узел, а позвоночник прострелило молнией. От страха, конечно же, и от того, что поймали. – И почему я не удивлен, – хмыкнул Драйгон и вдруг прижал меня тесно к себе. – Признавайся, что ты тут делаешь, моя проворная. И уже тогда будем решать, как тебя наказывать…