– Каждый год ходим в город на девятое мая. – продолжал он рассказ. – Власти устраивают праздник в честь победы, вот и в этот раз тоже пошёл с детишками, жена то дома осталась, за хозяйством смотреть. Мужики с нашего села тоже собрались. Дошли мы до Нового моста, а тут по малой нужде мне приспичило. Ну я мужикам то и говорю, мол, идите, я вас догоню. Они ушли вперед, детишки мои с ними. Я дела все свои сделал, ну и отправился за ними то. До середины моста поднялся, а дальше не помню, словно в туман какой попал. А когда вышел, все вокруг по-новому. – голос его дрогнул. – На площади праздника нет никакого. Все везде вроде знакомо, и «София» на месте, но как-то по-другому вокруг, чистота, автомобили чудные, другая техника. Люди, одеты, как на праздник, все с какими-то приборами странными, такими же, как у тебя. – он кивнул на лежащий рядом смартфон. – К уху его прикладывают и говорят или смотрят на него, пальцем водят.

– Это такой телефон.

Я не знал, как мне дальше было поступать. То, что он ничего не сочинял, сомнений не было. Он совершенно не умел пользоваться современными предметами, не телевизором, не душем. Один раз, прервав рассказ, спросил про уборную, хотя туалет был в номере. Пришлось ему показать, как пользоваться унитазом, и на лице у него было такое изумление, какое вряд ли можно сыграть. Одно дело не знать, как пользоваться, другое сыграть в незнание. Он явно ничего не знал. Его удивляли самые простые вещи, такие, например, как электрический чайник. И если предположить, что была потеря памяти, то почему тогда он все так чётко, в подробностях, рассказывал о событиях в своей жизни? Я, конечно, не специалист в нейробиологии и не могу ничего сказать на эту тему. С одной стороны, мозг отказывался принимать за правду то, что слышал, с другой, сидящий передо мной человек не был актёром или шутом. В этом я был уверен. Глубоко погрузившись в мысли, я слегка вздрогнул от неожиданности, когда Тихон слегка потряс меня за плечо.

– Послушай, – назвал он меня по имени, – Объясни, в чем дело, где я? Это же Вологда?

– Да, Тихон, это Вологда.

– А та тётка то, ну, где ты меня угощал, говорила, что деревни моей давно нет? Что сейчас там завод стоит? Как же так? – спросил он удивленно.

– А так, Тихон, получается, что прошло много времени с того момента, как ты пошёл на праздник в город. – он молча слушал. – Сейчас 2018 год, осень. И вот как ты оказался здесь, большая загадка. – ответил я.

Он смотрел на меня внимательно. Во взгляде читалось обида и раздражение, когда взрослого, адекватного человека принимают за дурочка. Я вздохнул, достал свой паспорт, открыл его и протянул Тихону.

– Читай, там все написано. Если не веришь, есть другие документы.

Он долго изучал паспорт, после чего вернул его мне и некоторое время молча сидел, опустив голову.

– Пойдём на волю, покурим. – после долгого молчания, наконец сказал Тихон.

– Пойдём, пойдём. – рассеянно ответил я, взглянув на часы.

Было около 11 утра, до выселения оставалось немного времени. Надо было решать, что дальше делать. Тихон сидел на скамейке и молча курил, глядя в землю. Я стоял рядом, также ничего не говоря.

– Получается так, что я оказался в будущем на 65 лет вперед. – заговорил он. – Ну хорошо, пусть все изменилось, деревне моей нет, но я же в своей стране, в Советском Союзе?

Никакой паники в голосе у него не было. Выдержке и рассудительности можно было позавидовать. Я на минуту представил себя в этой ситуации, как бы я себя вёл? Не знаю, но, наверное, не так спокойно.

– Ты в России и город Вологда как был, так он и остался, только Советского Союза уже нет. Сейчас государственный строй Российская Федерация. – ответил я ему.