Но тут возникала существенная проблемка…

Древнему артефакту все равно на мой пол и иномирное происхождение, а вот приемной комиссии академии Аваркан — нет. Местным инквизиторам — тоже. Для них я преступница, ведь попаданцы считаются опасными колдунами, от которых обязательно нужно избавляться. Пускать в утиль, пока скверных делов не натворили.

Вот и приходилось мне месяц скрываться под крылом Эммета Ларча. Теперь я Тори Буч, осиротевший троюродный племянник профессора, месяц назад приехавший из провинции западной части страны. Магические способности по легенде появились благодаря дальним предкам и поэтому Ларч накатал мне как сироте-племяннику рекомендации, но испытание, раз я не знатного происхождения, пройти придется.

Не страшно, я готова. Почти месяц тренировалась и даже смогла немного самостоятельно растормошить спящий потенциал.

Браслет перевязала тканью, что бы внимания не привлекал и на второй руке у меня тоже красовался бинт, скрывающий узоры, так до конца несформированной метки.

Ее развитие удалось вовремя остановить благодаря зелью, купленному Ларчем у своего ушлого знакомого, промышлявшего торговлей опасных и запрещенных снадобий. По словам профессора, его приятель хоть и не в ладах с законом, но зато у него можно найти почти все.

Так и вышло, метка замерла, но появившиеся узоры, подобно старым шрамам, никуда не делись. Остались как напоминание о том, что судьба едва не связала меня с кем-то, кого я вряд ли когда-то еще увижу.

— Что значит я стала истинной парой дракона? А что мне теперь с этим делать? — паниковала я, когда профессор попытался корректно объяснить, что это такое жуткое разрастается у меня на запястье.

Он еще и поздравить меня пытался. С чем? Я как услышала, что по этой метке меня истинный найти может, так у меня едва ли сердечный приступ не случился.

— Профессор, мне надо от нее избавиться. Срочно!

— Но это не возможно. Она уже в процессе формирования. Видимо, вы находитесь на приличном расстоянии от своего истинного и поэтому процесс затормозился, но к утру скорее всего завершится.

— А остановить его можно? Думайте, пожалуйста, профессор, иначе этот псих сюда явится. Вы же сами сказали, что он может меня чувствовать.

— Может, у драконов обострены инстинкты, особенно когда вопрос касается их истинных, но пока метка не сформировалась, ему сложно вас найти.

— Какие варианты? — с горящими глазами я вцепилась в рукав плюшевого халата Ларча.

Поджав губы, профессор задумался. А затем осененный, видимо, гениальной идеей, щелкнул в пальцы.

Чуть позже он явился с маленьким сосудом, наполненным черной жидкостью, по виду напоминающей расплавленную резину. По запаху тоже.

— И что мне с этим делать? — я уловив скверный аромат из горлышка, поморщилась и убрала от себя сосуд на расстояние вытянутой руки, — только не говорите, что надо выпить.

— Именно. И желательно не медлить. На финальных этапах может не подействовать. Мой друг просил передать, что зелье усыпит формирование истинности, но не остановит ее до конца. Создаст своего рода преграду, инстинкты вашего истинного могут распознать это как гибель пары.

Он сделал паузу и я догадалась — есть еще одно «но».

— Слушаю вас, профессор.

— При близком контакте преграда начнёт рушиться, а в случае близости…, — профессор не договорил и выдохнул.

Смысл я и так уловила.

— Мне это не грозит. Мы с ним точно никогда не пересечемся, — пожав плечами, я досчитала до трех и вылила в себя зелье.

Даже на вкус — резина. Тягучая, раскаленная, вызывающая болезненное онемение в ротовой полости. Я словно выпила раскаленную лаву, от которой обожгло и испепелило нутро.