Угу. Вход для персонала. Это я с задворок, значит, зашла. Правильно, там была развилочка, а я выбрала правую дорожку. То ли архитектор, то ли ландшафтный дизайнер, а может и оба сразу явно были левшами. Ведь человек всегда инстинктивно сворачивает направо, если есть выбор. А надо было налево.

Я двинулась было дальше по дорожке, но потом быстро вернулась. Нельзя так оставлять этого работничка, да и отношения с обслугой следует правильно выстраивать с первого момента.

– Вот что, Кирилл, – вежливо начала я. – Я буду здесь жить…

Он живо меня перебил:

– Точняк, есть свободная комнатка над гаражом! Как раз рядом с моей! Вечерком встретимся, выпьем чего-нибудь освежающего…

– Я буду жить в доме, а не над гаражом, – холодно ответила я, наблюдая, как в его глазах рождается смутная мысль. – Зовут меня Юлия, я жена Романа, если тебе это имя о чём-то говорит.

Ему явно говорило. Парень преобразился, сбледнел с лица, сразу потеряв безупречный загар, и стал как будто ниже ростом. Отступив от меня на пару шагов, пробормотал:

– Простите! Я не знал… Да и вы – зачем же ходите по дорожке обслуги? То есть… Виноват! Можно, я вернусь к работе?

Смотрел он умоляюще, пытаясь унюхать мои флюиды. А вот шиш тебе, душечка! Я, хоть и недоученная, а всё же потомственная ведьма! Обращённому ни в жизнь не узнать по запаху ни малейшей информации обо мне. Да я, к тому же, ещё и подготовилась к встрече с хортовским кланом – выпила специальный настой белладонны, дурмана и волчьих ягод, чтобы не пахнуть девственницей, да и в целом ведьмой.

На парня уже было жалко смотреть, и я милостиво кивнула:

– Иди работай. И вот что ещё.

Помолчав, добавила:

– Будешь мне доносить на всех обитателей дома. Расскажешь всё. Иначе Матильда эта ваша быстро узнает о том, что пивко попиваешь в рабочее время. А предашь – лишу самого ценного!

Он машинально схватился за ширинку комбинезона, и меня пробило на хи-хи. Но я удержалась от смеха ценой неимоверных усилий, развернулась и пошла по дорожке к дому. Доносить он, конечно, не станет, но, возможно, расскажет что-нибудь ценное. И дрожать за свои бубенчики будет теперь, раз они у него самая большая ценность.

Вход для персонала вёл прямиком на кухню. Стеклянная раздвижная дверь была широко открыта, в помещении ни у плиты, ни за столом не наблюдалось ни одной живой души. А живут тут, похоже, с вызывающей роскошью! Мрамор столешниц, сталь и сверкающая начищенная нержавейка техники, дымчатое стекло шкафчиков – на первый взгляд очень просто и незатейливо, но цена у такой мебели превышает годовую зарплату мэра Муходвинска. Интересно, мама Хортова сама готовит, или тут есть кухарка и три поварёнка? Дайте мне такую кухню – я бы из неё не вылезала! И спала бы тут, на матрасике, на полу.

Ладно, это всё лирика, но где семейство? Эх, надо было Кирилла послать за вещами, но не возвращаться же.

– Тук-тук! – громко сказала я в пустоту помещения. – Есть здесь кто-нибудь? Люди! Ау!

Ведь Ромео предупреждал, что мы приедем. И никто не встречает. Хамство. Наглость. Безответственность. В общем, оборотни. Вот дома бы уже…

Из-за холодильника колобком выкатилась полненькая захлопотанная женщина средних лет, одетая в обычную униформу горничной: чёрное платье и белый передничек, на коротко стриженых и уложенных волнами пепельных волосах накрахмаленная наколка. Ещё одна обращённая. Интересно, барсики всю прислугу кусают? Увидев растерявшуюся меня, она всплеснула руками и заговорила быстро и эмоционально:

– Да что же такое! С опозданием! И без формы! Ну да ладно, форму дам, пойдём-ка!

Она схватила меня за руку и бесцеремонно потащила с кухни через огромную столовую со сверкающим в солнечных лучах из окон на крыше мраморным полом, по узенькой лестнице куда-то на второй этаж, не переставая приговаривать и отдуваться: