– Я не говорила, что папенька скупится по отношению к остальным… просто это не так ярко, как с Оттой.

Сёстры совсем отвлеклись от рук девушки, поэтому не заметили, как она закончила. И вместе с концом фразы повернула старшую сестру к отражению. Чёрные волосы были умело вплетены в косы, которые изящно венчали головку. Несколько прядей были небрежно выпущены у висков, завиваясь. Звёзды же сверкали так ярко, что казались настоящими.

– Папенька был прав, даря их тебе, – с придыханием восхитилась Ханна, – ты – словно сама княгиня-ночь…

– Это всё умелые руки Линн, – поспешила она отвесить похвалу сестре, – когда их вдевала в волосы моя горничная на прошлый бал, они смотрелись…

– Вульгарно, – не преминула заметить сестра, – она посчитала, если папа подарил семь нитей со звёздами, то их все и надо применить, я же вплела только три. Красоту нужно уметь подавать так, чтобы украшения только подчеркивали её, а не перетягивали внимание… – закусив губу, она прикладывала ещё одну нить со звёздами, но на этот раз к шее, так, чтобы три крупные звезды легли на грудь, – пожалуй, это уже лишнее, нужно что-то попроще…

– Думаешь? А мне они понравились, – перехватив из рук Линн нить, девушка сама стала прикладывать её к шее, – хорошо же! Правда, Ханна? – требовательно взглянула она на младшую сестру, что только пожала плечами, соглашаясь.

– Нет, я сказала, – протянула Линн простое колье с небольшими бриллиантами.

– Скромно как-то… – сморщила носик Ханна.

– Мы же хотим, чтобы он обратил внимание не на ювелирный запас Отты, а на неё саму, – с этими словами Линн бесцеремонно опустила декольте гораздо ниже.

– Если я в этом наклонюсь, то он увидит гораздо больше, чем я готова ему сейчас показать! – недовольно выдохнула Отта, подтягивая тонкими пальчиками корсаж.

– А ты не наклоняйся и оставь на месте корсаж! Я же хожу, и ничего…

– Ты – это ты! Я так не могу… – бросила она взгляд на подбоченившуюся Линн. В последнее время её платья выгодно подчёркивали пышную грудь, держась на честном слове.

– Не может она… Хорошо. Подумай-ка о Тёмном генерале… о его прожигающем взгляде, сильных руках… Что думает о нём твоя лисица?

– Он – мой! – с лёгким рыком тут же ответила девушка, убирая пальцы с корсажа.

– Вот и славненько, вот и чудненько! А я, пожалуй, пойду переоденусь, – бросила Линн довольный взгляд на своё отражение. Дневное платье ей неимоверно шло: она была свежа и прекрасна, как хрупкий бутон, распустившийся на рассвете.

– И я! – радостно оскалилась Ханна.

– Ты же всё время игнорируешь приглашения матушки на такие ужины.

– Надо же привыкать, – вновь недовольно сморщила носик девушка, – к тому же, я не могу пропустить момент, когда дракон поймёт, что Отталия – его истинная. Как он схватит её в объятия, как закружит в танце… – мечтательно проговорила она, чем выдала свою нежную натуру, что пряталась за напускным безразличием. – Чисто в исследовательских целях… зря я это сказала, – шепнула она, видя, как у Линн зажглись предвкушением глаза. Сестра не забудет. Она была занозой для всего семейства.

– Если ты всё же не ошиблась…

– Это он бракованный, а не моё зелье, – она возмущённо притопнула ножкой, – я же говорила, что в этот раз без ошибки!

Девушки, переругиваясь, покинули Отталию, что нервно заметалась по комнате. Мысль, что он – не её пара, убивала, потому она незамедлительно затолкала её куда подальше и отдалась в объятия заветных мечтаний, что накрывали её волна за волной, унося всё дальше и дальше на глубину. К тому моменту, как горничная позвала на ужин, в её мечтаниях по их общему дому бегало четыре маленьких дракончика.