Вот уже почувствовал губами жертву и вонзил клыки в тонкую кожу, настраивая себя на то, чтобы вовремя остановиться.

12. Глава 10. Эдгар

Вкус крови был такой же, как и запах самой жены ректора: мерзкий, примесный, горький. Она держала меня, не давая возможности отойти, чтобы я сделал несколько глотков, а потом оттолкнула сама.

- Когда подействует, - задала нелепый вопрос, пока я доставал платок, стирая её кровь с губ, чувствуя, как першит в горле.

- Тебе лучше знать! Ты же повелительница сказаний.

- Перестань шутить, - она держала у шеи платок, пытаясь остановить кровь. – У тебя проблемы с юмором.

Я прикинул, что следует назвать срок, как можно больше, чтобы не видеть её.

- Две недели, - отмахнулся, намереваясь скрыться.

- Сколько? – ахнула она.

- Ты куда-то торопишься? – хмыкнул, оборачиваясь. – Зато ты будешь бессмертна, Галгалея, - мой шёпот разнёсся по коридору. – Но всё равно умрёшь, - сказал себе, покидая её.

Мне следовало выбраться на воздух, но подниматься к себе желания не было, и какое-то время просто стоял, высунувшись в окно. Странное чувство появилось внутри, и я решил последовать за ним, не понимая, куда именно оно ведёт. Услышав женские голоса – притаился, пока не увидел, как в мою сторону движется то, от чего я так бежал эти несколько дней. Осознал сразу: это она, будто внутри всё настроилось так, чтобы определять её из тысячи других. И головокружение, невиданное прежде, сотрясло голову, а потом Айрин бросилась бежать.

Я был голоден. Галгалея лишь раззадорила мою сущность, и последнее, что сейчас требовалось: встречаться с кем-то. Я представлял для неё угрозу, опасность и прекрасно осознавал это, пытаясь подавить внутреннего зверя. Но, если жертва бросилась бежать, охотник обязан догонять.

У неё не было шансов скрыться от меня по длинному коридору, потому Айрин врезалась в мою грудь, и я схватил её, притягивая к себе, вдыхая пьянящий аромат, который источала её кожа, слушая, как по венам бежит сладкая манящая кровь. Она затараторила, что не боится, но я не мог её успокоиться, потому что внутри меня дрожал зверь, готовый выбраться наружу

- А зря, - ответил шёпотом, чувствуя, что это пугает её ещё больше.

Девчонка подняла глаза, встречаясь взглядом с моими, и грудь сдавило неясное чувство. Айрин смотрела уверенно, но оба знали, что на самом деле она чувствует. В какой-то момент переместила взгляд на мои губы, и я сжал зубы, закрывая глаза, чтобы не поддасться тому, что сейчас набатом звучало в моей голове. Впервые так настойчиво колотилась мысль о поцелуе, но я не мог себе этого позволить хотя бы потому, что всё ещё ощущал во рту привкус крови Галгалеи. Сейчас пожалел, что не отправился сразу к себе, чтобы вычистить зубы щёткой. Наклоняясь всё ближе, умолял себя отступить, потому что не был достоин её сейчас.

Я сильнее физически, конечно, к тому же импер Имератту, но здесь не имею никакого права брать то, что хочется. Даже если от этого плавятся мозги.

«Почему ты медлишь?» - задаёт вопрос, и я решаю, что она хочет того же, что и я, приближаюсь к губам, но она подставляет шею. – Кусай, давай! – дрожит в моих руках, но не молит о пощаде, и только сейчас понимаю, что она не о поцелуе. – «Ты мне противен», - снова звучат её мысли, и отчего-то больно осознавать именно эти слова.

Я и раньше слышал подобное, но лишь ухмылялся. Меня не следует любить. Мне этого не нужно. Пусть боятся, я не из тех, кто заводит дружбу, потому что отец делает ставку на одного из нас, чтобы после него править империей. С радостью уступлю Габриэлю, но легенда гласит: тот из сыновей, кто обретёт истинную и подарит империи наследника, станет императором. Если же этого не случится, как в случае с моим отцом и его братьями, первый родившийся имеет право на трон.