Наконец, сама ведьма показалась на крыльце.

С того дня, когда Рем видел ее в последний раз, прошло пять лет. Кларисса постарела, ее седые волосы стали еще белее, а местами выпали совсем, и он задумался – сколько ей лет? Лет сто, не меньше? Он слышал, что ведьмы могут поддерживать в себе жизнь веками, но в них должно быть много, очень много силы для этого.

– Ты долго, – прохрипела она, спускаясь по ступенькам. Потом подобрала что-то на траве и съела.

Рем сморщился. Старуха выглядела мерзко. В волосах у нее запутались комки паутины, старое тряпье с трудом можно было назвать одеждой, лицо иссохлось и стало серым.

– Долго? – спросил он.

– Дотянул до последнего. Брат совсем плох.

Ведьма как и всегда была в курсе.

– Откуда ты знаешь про Дэвида?

– Птицы, ветер – шпионы, ползающие по твоей земле. Чего от меня понадобилось?

– А ты как думаешь? – Рем ненавидел кого-то о чем-то просить. Тем более ведьм – изворотливых, хитрых, способных предать и продать кого угодно, чтобы извлечь для себя выгоду. – Скажи, как мне спасти брата.

– Чего его спасать? Пусть себе помирает, волком больше – волком меньше.

Она противно захихикала.

Рем сжал кулаки.

Уже несколько недель он чувствовал боль. Иллюзорную физическую из-за связи с Дэвидом, и внутреннюю, душевную, от которой ему было так плохо, что он едва мог связно мыслить.

– Я заплачу.

– Конечно ты заплатишь, – она, кряхтя, села на ступеньку. Рем продолжал стоять, чувствуя, как горький запах десятков трав кружит ему голову. – Ладно, есть одно средство… Человек тебе нужен.

– Нет, – рявкнул Рем. – Это исключено. Никаких людей, врачей, докторов на территории Уайтов.

Старуха фыркнула.

– Я не про врачей говорю, – она поманила его пальцем, и ему пришлось склониться вниз, на один уровень с ней. Запах из ее рта был просто отвратительным. – Знаешь, какой волк считается самым сильным?

– Альфа?

– Тот, что имеет пару.

Рем фыркнул, отстраняясь. От ее дыхания хотелось помыться.

– Пару? Ты сказок начиталась, ведьма? Это же просто легенды.

В руках Клариссы откуда-то появился деревянный посох, и она начала махать им над своей головой. Вокруг поднялся такой сильный ветер, что Рему пришлось приложить усилия, чтобы устоять на ногах. Деревья пригибались к земле, а ветхая крыша дома старухи чуть не взлетела на воздух. Небо затянуло тучами, густыми и темными, как бушующий в бурю океан.

– Назвал меня лгуньей, ты, высокомерный комок шерсти?! Меня?! В кого ты вырос Ремиус Уайт! Твой отец сгорел бы от стыда от такого неуважения! Твой отец!

Она закашлялась, и ветер тут же стих, словно его и не было.

Рем пытался отдышаться, а Кларисса уже снова сидела на ступеньках, выковыривая что-то из-под своих ногтей.

– Что это было?

Ведьма посмотрела на него так, словно забыла, что он вообще здесь стоит. Потом огляделась по сторонам – на примятую к земле траву и птиц, притихших от ужаса на макушках деревьев.

– Ах, это. Я стара, Ремиус, иногда магия выходит из-под контроля. Иногда – когда я злюсь.

Она улыбнулась беззубым ртом.

Он закрыл глаза.

– Я был уверен, что ты поможешь, – сказал он честно.

Ведьма протянула ему грязный клочок бумаги.

– Вот, держи.

– Что это?

– Заклинание для обряда. Встретишь свою пару, свяжешь ее со своими братьями, и тогда вы все станете в два раза сильнее. Все – включая Дэвида. И тогда, возможно, ему хватит сил, чтобы исцелиться от волчьего проклятья.

Рем напрягся.

– Проклятье? Думаешь, это проклятье?

– У вас есть враги, альфа. И Дэвид – не главная цель.

Рем подумал, что зря он сюда пришел. Она ничем ему не поможет. Ничем. Эта старуха свихнулась, ей пора в могилу. Она больше не умеет ничего, кроме фокусов с ветром.