Первый оргазм в жизни Соул был таким ярким и сильным, что она не смогла даже закричать. Она вся выгнулась, подкидывая бедра навстречу своим рукам, перед глазами потемнело, в горле застрял крик, и она затряслась, кончая и падая на матрас без сил.

* * *

Утро выдалось приятным. Коулу нравилось просыпаться на рассвете, снимать с себя всю одежду и перевоплощаться. Отец научил его выпускать зверя, когда ему исполнилось семь. До этого волк рвался наружу только в полнолуние. Рем тогда уже отлично себя контролировал, Дэвид – заканчивал обучение контролю. А у Коула все было впереди. Отец сказал тогда:

– Ты самый юный Уайт, но у тебя самая дикая кровь из всех нас. Тебе не нужно учиться годами. Ты уже все умеешь.

Коул смог перевоплотиться полностью вне полнолуния, среди бела дня, в семь лет. И с тех пор не прекращал это делать.

Ему мешала человеческая кожа, он хотел ломанных костей, шерсти и клыков. Ему нравилось убегать далеко в лес и проводить там дни, а иногда – недели, не вспоминая о своей человеческой сущности совсем. Он не скучал по теплой постели и мягким подушкам, ему нравилось спать в лесу на холодной сырой земле и прислушиваться к звукам природы. Нравилось питаться мелкими зверьками и воевать за территорию с обычными волками. Нравилось переходить ручьи и переплывать реки.

Отец был прав. Коул был диким, но он всегда возвращался домой, в семью. Потому что ничто не было сильнее, чем его связь с братьями.

Он вернулся с пробежки, принял прохладный душ и вышел к завтраку в свежей футболке. Да так и застыл в проходе.

Зрелище перед ним предстало весьма неожиданное.

Девчонка – Соул – сидела за столом, вцепившись в свою чашку так, что побелели пальцы. А Рем размешивал свой кофе с такой силой, словно пытался взбить из него крем для бисквитов.

– Доброе утро, – сказал он, проходя внутрь.

– Доброе! – буркнули эти двое в один голос, потом переглянулись и перевели взгляды, кто куда смог.

Коул едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

– Как вам спалось?

Казалось бы, вполне обычный вопрос. Было бы странно не задать его с утра, правда?

Но лицо Соул пошло красными пятнами, а Рем застыл, как истукан, не замечая, что льет в свой кофе апельсиновый сок, вместо молока. А когда обнаружил это, отхлебнул демонстративно и причмокнул губами.

– Вкусно? – насмешливо спросил Коул, вынимая из холодильника хлеб и масло.

Рем подарил ему взгляд, не сулящий ничего хорошего, и он решил замолчать.

Они завтракали в такой пустой тишине, что у Коула в ушах звенело. Он терпеть не мог тишину. Ненавидел. Ему страсть как нравилось болтать, но он дико боялся сейчас ляпнуть что-то не то. Ситуация была хрупкой – до полнолуния оставались считанные часы. Лучше было не рисковать.

Когда пауза затянулась настолько, что звуки просыпающейся резервации стали просачиваться сквозь закрытое окно, на кухню вошла Линда и, зевнув, спросила:

– Как вы сегодня спали, ребята?

Чашка Рема с грохотом опустилась на стол, и он вышел за дверь, размахивая руками.

Соул закашлялась и выскочила следом, судя по звуку шагов – убежала в комнату, как будто за ней кто-то гнался.

Линда с Коулом переглянулись.

– Если что – я прекрасно сегодня спал, – заявил он.

Волчица пожала плечами и села рядом.

7. Глава 7

Чем ближе было полнолуние, тем сильнее Соул нервничала.

Она заперлась в спальне после завтрака и не горела желанием выходить вообще. Днем Линда постучалась к ней, чтобы позвать на обед, но Соул прикинулась спящей. Вряд ли ей удалось обмануть волчицу. Нетрудно догадаться, что человек не спит, если ты – оборотень. Но надо отдать должное Линде – настаивать она не стала.