Мне всё меньше и меньше нравилось происходящее.

- Да ладно вам, я вас раскусила. – говорю, а сама не могу, как следует голос сделать твёрдым, потому как боковым зрением вижу, что за маленьким деревянным окошком зелёная листва, и я слышу как поют громко птицы. – Тимофей Геннадьевич, как-то говорил, что сестра у него Бабу Ягу в театре играет.

- Власта! Нет тут никакого Тимофея Геннадьевича! - Да что ж я напутала-то, ты же должна была всё забыть! – бурчала себе под нос старуха.

- Что здесь происходит? – я всё же повернула голову в сторону раскрытого настежь окна, — И вообще где я?

- Дома!

- Прекратите издеваться, что тут происходит? – кажется, во мне всё же поднимается паника!

- На! – старуха сунула мне деревянную кружку с каким-то напитком, я даже не поинтересовалась что это, просто залпом выпила содержимое и всё, — в смысле, паника моментально улеглась, и я стала потихоньку соображать. Даже стала вроде как, мыслить трезвее.

- За окном лето! – я не спрашиваю, а утверждаю.

- Это единственное, что тебя смущает?

- Нет! - мы где, в лесу?

- В лесу! – издав нервный смешок, снова смотрю в сторону окна!

- Я была в коме?

- Где была? Это что такое?

- Бабушка вы откуда свал… - Взялись?

- Ты, милая, давай … - как там, в мире дикарей говорится? – Горор свой попридержи.

- Гонор!

- Чего?

- Гонор, а не Горор! – Как я тут оказалась?

- Перенеслась через портал, как и положено.

- Очень смешно. Прям обхохочешься. Такого не бывает! Мы же не в сказке?!

- Нет, конечно! В какой же мы сказке?! В сказках всё выдумано. - Хотя, и тут можно и поспорить, — бабушка явно пребывала в хорошем настроении, — Почти все земные сказки, как раз таки и складываются из воспоминаний о других мирах! – эта странная пожилая женщина, довольно-таки суетная, у меня уже в глазах рябит от её быстрых передвижений. Она берёт с полок, висевших на стене, разные баночки и бутылочки, и их содержимое высыпает и выливает в глиняный горшок, что стоит не пойми на чем.: то ли на печи, то ли, — да не пойми на чём. - Например, у вас в сказках ведьмы! - продолжает она, — А у нас Шамайи!

- Кто?

- Шамайи!

- Кто-кто?

- Так! – очевидно, так называемая, шамайя, поняла мою издёвку, и небольно, но довольно ощутимо, треснула меня деревянной ложкой по лбу. И не так треснула, как вы подумали, она просто взглядом перенесла деревянный предмет, и он, будто бы сам по себе, — хотя почему будто бы?! - Ложка, в самом деле, ударила мне по лбу самостоятельно.

- Это вы сейчас, что это? – не могу подобрать слов, — Это вы сейчас, как это?

- Власта, вот я понять не могу! То, что лето за окном и ложки по избе летают, — тебя удивляет?! – я лишь едва заметно кивнула. - А то, что ты сейчас, разговариваешь со мною на привычном тебе языке, но при этом прекрасно понимаешь язык, на котором говорю я, — тебя не удивляет!

От шока, и мгновенного осознания того, что это действительно так, я издаю непонятный звук, и едва не теряю сознание.

- Ээ, ты чего это удумала? – вздрагиваю от удушливой вони, что старушка сунула мне под нос.

- Ой, фу!

- Ну-ну! Ничего, через пару деньков оклемаешься.

- Я тут что два дня буду? А домой?

- Ты и так дома!

- Нет-нет! Вы ошибаетесь, бабушка…

- Ты что озверела? – вроде и не кричит, а так что-то не уютненько от голоса баб… Женщ… - Ну не девушки же?! – Какая я тебе бабушка? Мне семнадцать веков всего!

- Ааа, всего-то! – СКОЛЬКО? – выпучила я глаза.

- Рот закрой, а то марша залетит!

- К.кто залетит?

- Марша̍! Муха, по-вашему! - По-ихнему! - Да ай, неважно? - отмахивается старушка

Я наблюдала как, — как… - ну, вот как мне её теперь называть? Тоже мне, молодуха нашлась!- Рухля! – горбатая, морщинистая, хромая, и… - ну нет: глаз вроде бы не косит!