Но вместо этого я сначала услышала всхлип, а потом увидела Элизу, сидящую на коленях около моего сундука. В ее руках был нож, которым она старательно ковырялась в замке. К слову, этот замок вообще ничего не закрывал, просто висел для отвода глаз.

Кинжал я убрала, но вот расслабляться не стала. С чего это моей “сестричке” пришла в голову идея полазить в моих вещах? Очередная прихоть герцогини, которую она решила провернуть руками дочки? Она могла не отказаться от мысли, что что-то пошло не так с инквизитором. Или понять, что я не всю форму ей отдала. Любой из вариантов меня не устраивал.

— Леди Элиза? — удивленно распахнув глаза, спросила я и сделала книксен. — Чем-то могу помочь?

Делая вид, что совсем не заметила, как она пыталась вскрыть мой сундук, я подошла к Элизе и протянула руку. “Сестра” раздраженно ее откинула и сама встала, уперев кулаки в бока.

— Мне нужно твое волшебное мыло! — капризно заявила она и шмыгнула носом.

Н-да, Элиза-каприза вышла на сцену. Впрочем, мыла-то мне не жалко.

— У вас болит голова? — засуетилась я. — Сейчас-сейчас. Надо было раньше сказать. Я бы сразу дала. Маменькины рецепты никогда не подводят.

— Из-за тебя мама на меня поругалась, я разнервничалась… — Элиза демонстративно приложила два пальчика к своему лбу.

Я “в ужасе” прикрыла ладонью рот. Удовлетворившись тем, что смогла заставить меня понять, как я была не права (еще бы понять, в чем), она гордо подняла голову и, морщась, ждала, пока я сбегаю за “чудодейственным лекарством”. За мной не пошла.

Хорошо, что я в прошлый раз убирать мыло в сундук обратно не стала. Плохо, что теперь им провоняла вся ванная.

Я натерла в маленький льняной мешочек мыльной стружки и добавила туда порошка бесцветника. Последний как раз гарантированно должен был снять головную боль. Элиза приняла от меня мешочек двумя пальцами вытянутой руки и брезгливо поморщилась. Может, стоило еще напомнить ей об ингредиентах?

***

Ответ на свой вопрос, рискнет ли Элиза умыться мылом, я получила сразу же, спустившись к ужину. Я была снова на сцене в роли скромной сиротки на спасительном дальнем конце стола.

Пахло так, что у прислуги, которая подносила еду, слезились глаза. Симус сначала сидевший с герцогиней, извинился и сказал, что жениху надлежит сидеть рядом с невестой, и пересел напротив меня.

Мадам Олейна сначала долго осматривалась. Под стол заглянула. Незаметно принюхалась к слугам. И только потом перевела негодующий взгляд на Элизу. А “сестра” сидела хоть и немного зеленая от запаха, но счастливая — все же голова прошла.

— Элиза… — позвала мадам Олейна, сжав вилку в руке до такой степени, что костяшки побелели. — Ты сегодня совсем ума лишилась?

— Нет, маменька, — приторным тоненьким голоском пропела Элиза. — Вы меня сегодня так расстроили, что пришлось лечить головную боль. Еще немного, и моего здоровья просто не хватит, чтобы участвовать в отборе.

— Еще немного, дорогая моя, и на твой новый парфюм не женихи, а мухи слетаться будут, — сквозь зубы процедила герцогиня.

— К чему другие женихи, если мы с инквизитором, считай у алтаря стоим? — мечтательно улыбаясь сказала Элиза и отправила в рот кусок мяса. — Все говорят, что именно я единственный достойный вариант для лорда Герберта.

“Надо же, как уже все решили. Но почему бы и нет, — подумала я и нахмурилась, гляда на тарелку. — Совет им да любовь. Главное, чтобы я была подальше”.

Я представила, как все девушки во главе с Элизой на балу будут отвлекать инквизитора, а я спокойно и, главное, незаметно отыщу часть браслета и исчезну, как будто меня и не было. И инквизитор, наконец, исчезнет из моей жизни и мыслей. Исчезнет же?