Один из подлокотников с хрустом треснул. Все-таки не выдержал сдерживаемых эмоций жреца.

Причину такой настойчивости любовного мага я так и не поняла. И уж точно не собиралась отдаваться наглецу, какими бы ни были его волосы шелковыми, а уши длинными. Гордо вздернув подбородок, в полной тишине отправилась к выходу, ощущая, как в сердце становилось тяжелее, а спину прожигал один конкретный многообещающий взгляд.

– Еще увидимся, – приглушенная фраза прозвучала параллельно со звуком разлетающихся щепок. Кажется, подлокотник совсем сломался.

Только сейчас осознала, что Дэррэка и след простыл.

Если бы я знала, что действовать в этот день надо было совсем иначе…

– Да и с чего все вообще к нему ходят? – не унималась я, в очередной раз доставая подругу. – Откуда им знать, что магия любви на самом деле что-то там ему шепчет?

И почему эльфийки так трепещут перед этим жрецом?! Из-за слухов о его любовных умениях, о магии страсти, которую эльф вплетал, проводя ночь с очередной «‎избранной на ночь»?! Он же нахал и нарцисс! Всего лишь работник на этом фестивале, который, возможно, даже не обладал никакой магией!

Я не гордилась своими знаниями о секретной базе отдыха «‎Эльфийский соблазн», куда попала только благодаря статусу Дэррэка. Мой будущий жених работал одним из лекарей императорской семьи и ежегодно имел доступ к этой базе. Все, что я знала, так это то, что фестиваль проходил лишь несколько недель, весной, местоположение менялось, а доступ был не для всех. Это место становилось пространством наслаждения, разврата и отдыха, и все, что происходило на фестивале, оставалось лишь там. Именно туда стремились многие высокие чины, чтобы забыться в необременяющем удовольствии. Поэтому на фестиваль приходило бесконечное количество эльфиек, особенно на таинственную Аллею Роз.

То, почему в очередь вставали парочки, было понятно: кто-то хотел обострить сексуальные ощущения с помощью любовной магии жреца на одну ночь или ближайший год; другие запрашивали благословение на брак или дальнейшие счастливые отношения (поговаривали, что Лиорэн даже умел видеть Истинность между людьми); а вот третьи – те самые томные эльфийки. Лиорэн выбирал себе одну из самых красивых эльфиек практически каждую ночь, поэтому одинокие намарафетившиеся леди разного уровня раздетости из года в год строили глазки жрецу, надеясь стать его очередной жрицей. То, что входило в эту обязанность я не уточняла, но догадывалась. Поговаривали, что эльф доставлял неземное удовольствие избраннице, а его размеры впору даже самой искушенной опытом эльфийке.

Запретив себе думать в эту сторону, продолжила мучить подругу:

– Ты сама рассказывала, как тайно проникла в «‎Эльфийский соблазн», подцепила синеволосого эльфа, и вас даже благословил жрец. Но буквально через пару месяцев вы расстались. Не сработала, получается, эта его магия!

– Не решаюсь судить, но кажется, там какой-то другой принцип, – протянула Алиссия, надкусывая яблоко. – Говорят, он сильный маг! Это видно по его черным волосам, нетипичным для эльфов. Собственно, ты бы все узнала, если бы приняла его предложение. – Подчеркнула подруга детства самое волнующее.

Мы расположились на лавочке под ароматной яблоней – благодаря усилиям отца, дерево в нашем дворе начало плодоносить уже весной. Жизнь в деревне шла своим чередом: мужчины занимались заработком – кто на месте, помогая по хозяйству, выращивая сады, другие же уезжали на подработки; женщины занимались домом, уроками живописи и искусств, преподавая начальную магию для юных дарований. Более молодое поколение уехало на обучение в разные города Эльфийской Империи, в зависимости от выбранного факультета.