Дикий отставил стакан и смотрел так… черт побери… у меня ноги слабели. Я просто проваливалась в бездны его зеленых глаз и… совсем не хотела выбираться. Давно уже я ничего подобного не испытывала. А может, никогда? Было страшно подумать, что вот сейчас я, взрослая женщина, впервые в жизни почувствовала настоящее влечение к мужчине… Особенно, если вспомнить, что я замужем…

Но побороть себя я уже не могла. Тело казалось слабым, неподатливым и одновременно сильным, легким. Казалось – могу запрыгнуть на Луну, но не в состоянии уйти от Дикого. Вербер переминался с ноги на ногу и не сводил с меня глаз…

Несколько раз быстро сглотнул, облизал губы и медленно положил руки на мою талию, словно проверял – начну ли вырываться, а затем рывком притянул к себе и… поцеловал.

И… я просто потеряла ориентацию в пространстве.

Земля перестала ощущаться ногами, я словно парила где-то в невесомости. А мягкие, горячие и настойчивые губы Дикого терзали мои. Он не останавливался, жадно крал у меня дыхание и тотчас – словно опомнившись – вдыхал в рот свой, раскаленный воздух. Я инстинктивно обхватила руками шею оборотня, а он прижимал все сильнее. Я чувствовала – насколько хочет меня этот мужчина, ну прям ухх… как на трассе… когда я лежала под ним, а Дикий был совершенно голым после внезапного обращения. И мне так это нравилось! Я прямо упивалась тем, насколько сильно, отчаянно жаждет меня оборотень. И вот это было уже точно абсолютно новое, немного даже пугающее ощущение. Наслаждение тем, что имею такую власть над этим громадным мужчиной недюжинной силы и определенно – недюжинных способностей во многом.

Мы совершенно забылись, так и целовались: взасос, взахлеб, не в силах оторваться друг от друга. Словно к этому всю жизнь только и шли. Будто давно об этом мечтали и вот… дорвались…

От Дикого пахло солнцем, свободой и чем-то еще таким… близким, родным, от чего сердце щемило и внутри что-то приятно сжималось. Возможно, все дело было в его сущности оборотня и в том, что моя нэнги давно хотела вырваться на волю и встретить себе подобного…

Не знаю сколько бы это продлилось, если бы не послышалось покашливание. Эдакий деликатный намек, что мы уже не одни. Я поежилась, опасливо отступила от вербера, в ужасе думая, что вернулся Сергей. И вот теперь доказать, что я не изменяла ему и вообще между нами с Диким ничего нет, будет крайне затруднительно.

Щеки вспыхнули жаром, я просто не знала куда спрятать глаза и боялась поднять взгляд на фигуру, которая застыла в дверном проеме – Дикий не закрыл входную дверь.

***

Дикий

Дикий убеждал себя, что не следует оставлять нэнги одну, пока она еще не освоила силы оборотней. Сам себе клялся, что он пришел и остался исключительно ради этого. Чтобы Ахсана, не дай бог, не натворила бед и ОПО на нее не набросилось. Он твердил себе, что просто охраняет нэнги, защищает ее от ОПО и себя самой. ОПО порой не церемонилось и уже были случаи, когда нэнги вначале арестовывали, сажали в темницу и только потом разбирались в сути дела. Выясняли, что драконица не нарочно, просто неожиданно проснулись силы и она, сама того не ведая, ими воспользовалась. Дикий даже представлять не хотел, что испытывали бедные нэнги, находясь в застенках ОПО, пока ситуация прояснялась. И совсем не желал подобной участи Ахстане.

И тем не менее, в глубине души Дикий прекрасно понимал – он остался с ней не поэтому. Не поэтому он накупил ей новых дверей, светильников, бочек для земли, песка и гальки. Не поэтому он так старался починить на ее территории все, что сломалось.

Дикого разрывали такие непривычные, совсем неконтролируемые желания. Хотя он привык держать в узле и свои эмоции и своего зверя. Дикий был эталоном самоконтроля, за что его и ценили на ринге. Многие другие оборотни плохо управлялись со своим зверем, когда их начинали мутузить. Вторая ипостась сразу же вырывалась на волю, срабатывали звериные инстинкты. Даже Феликс сорвался, когда прикидывался бойцом без правил и противник применил к нему кастеты. А ведь Феликс – не просто уличный боец, он – работник ПОН, и нервы у него железные. А вот Дикий не срывался никогда. Ни разу за всю свою бойцовскую карьеру… Хотя противники шельмили и похуже, чем просто спрятав кастеты в перчатках или наколенники с шипами за брюками.