На самом деле, если мы изучаем идеальное право (абсолютный правовой идеал), то вынуждены констатировать, что оно как идеальный уровень регулирования общественных отношений, обусловленный закономерностями развития общества, находит свое отражение лишь в сознании людей. Следовательно, это явление субъективное. Если мы изучаем сущность позитивного права как совокупность юридически закрепленных норм (общеобязательных правил поведения), то вынуждены говорить, что это явление хотя и выражается реально вовне и рассматривается как мера поведения в обществе, создано (оформлено, закреплено, зафиксировано), однако, самим обществом (даже если отражает интересы господствующего класса, касты или значительной части общества). То есть позитивное право, существуя реально, также имеет значение субъективной реальности (в философском смысле), поскольку представляет собой плод мыслительной деятельности людей. Исчезнет общество – исчезнет и позитивное право как регулятор общественных отношений, даже если останутся книги, фиксирующие нормы поведения. В этом случае объективная реальность будет представлять собой печатные издания, точно такие же, как и все остальные. (У Робинзона на острове могла быть масса печатной продукции с перечнем общеобязательных правил поведения, но позитивного права как регулятора общественных отношений не было бы все равно.)

Позитивное право возникает в том виде, в котором возникает, и, как уже отмечалось, – в результате стечения всех факторов, влияющих на искажение идеального права (абсолютного правового идеала), на основе уровня экономического развития общества (уровня экономических отношений), уровня развития демократических институтов, уровня правосознания. Так что первично в этом случае? Позитивное право, возникающее в том виде, в котором оно возникает, в том числе благодаря правосознанию, или правосознание? Итак, мы подошли к важному моменту в понимании правосознания. Доминирующей точкой зрения здесь является та, согласно которой в основе правосознания находится право. Однако в этом случае в понимании концепций позитивного и идеального права (абсолютного правового идеала) логично возникает вопрос. В соответствии с концепцией позитивного права, если правом определяется правосознание, то правосознание должно быть обусловлено этим позитивным правом. Тогда каким образом правосознание может выйти за грани этого позитивного права, с тем чтобы оказывать на него воздействие, если это позитивное право не поспевает за жизненными реалиями (а оно нигде не сможет поспевать за жизнью, поскольку сущность правил – статика, а сущность жизни – динамика)? В свою очередь, история свидетельствует о том, что правосознание общества и отдельных его представителей оказывает на позитивное право достаточно серьезное воздействие в самых разнообразных формах. В понимании концепции идеального права (абсолютного правового идеала) проблема осложняется вопросом: каким образом идеальное право может влиять на правосознание, если оно и есть плод сознания, результат мыслительной деятельности человека, явление, существующее лишь в форме идеи? Без правосознания идеальное право вообще пустой звук.

В связи с этим необходимо отметить (этот вывод одинаков как для естественно-правовых концепций, так и для нормативно-правовой и либертарной), что правосознание общества первично, а право (не с точки зрения потребности общества в регулировании наиболее значимых общественных отношений, потребности, вызванной объективными закономерностями развития общества, а с точки зрения мыслительного становления) как идеальная модель отношений, возникшая в сознании человека в результате мыслительного процесса (в первом случае), и объективированный вовне плод мыслительной деятельности людей (во втором случае) – вторично по отношению к правосознанию. Безусловно, правосознание как индивида, так и общества испытывает на себе воздействие права (это полностью соответствует теории отражения), поскольку эти социальные явления взаимосвязаны. Но что же тогда составляет сущностную основу и характеристику правосознания?