Когда человек признает и принимает на себя свой грех, ему открываются бездны в его собственном бытии. И остается уповать только на любовь Божию, на принятие Христом на Себя человеческой бездны. Такой человек ни на что не полагается: ни на индивидуальную безгрешность, ни на индивидуальную добродетель. Он только сопоставляет недостаток жизни в себе с полнотой жизни, даруемой Богом, с благодатью жизни. И это первый шаг к общению с Богом, деятельное признание принятия Христом человеческой плоти. Тогда переменяется «ум» человека, человек переживает покаяние, μετάνοια (метанойя), что означает «умопремену». Человек отказывается мириться с индивидуалистическим образом мыслей, с ситуацией изоляции. И хотя падение в безжизненность, в пустоту растленного бытия продолжается, человек принимает это падение, приносит его и полагает перед Богом, черпая жизнь из Его любви, из неудержимой любви Бога к человеку. Покаяние – это первое воскресение человека, предварение великого субботства, встреча с Богом в аду человеческого краха и греха, первая благодать и опыт единства.

Все это происходит не в области отвлеченных умозаключений. Все это и образует Церковь, созидая «тело» церковного общения. Церковь есть тело, а это значит, что «члены» Церкви образуют единство органическое – подобно тому как члены плотяного тела обеспечивают единство существования этого тела. Не моральное совершенство объединяет членов Церкви: их единство не является результатом просто благих намерений и хорошего поведения или даже общих идейных убеждений. Единство тела Церкви – это единство жизни, потому что людей объединяет общее и действенное переживание покаяния, умопремены. Покаяние – это способ бытия, который может «привить» человека к божественной природе Христа, соединив жизнь человека с жизнью Бога, кризис и разрушение человека – с жизнью божественной любви. Так происходит «претворение» жизни человека внутри богочеловеческого бытия Христа.

Внутри Церкви люди становятся «членами» единого «тела», которое есть «тело Христа». «Глава» этого тела, т. е. основа бытия и ипостасное осуществление этого тела, – Христос. Плотью этого тела становится богочеловеческая природа Христа, которая и есть Его способ бытия. Божественная любовь приемлет грешника, и человек, признавая грех, может быть признан Богом. Этот «взаимообмен» божественной и человеческой жизни органически обеспечивает единство Церкви, факт единства ее жизни, единый способ существования тела Христова.

Членом Христова тела, являющимся частью церковного единства, человек становится не путем умственного принятия «положений» и «аксиом», но через совершаемое им в церковном теле действие – покаяние. Через вселенское и всеобщее (т. е. включающее и само человеческое тело) самопожертвование в ответ на пожертвование благодатью Божией самой себя. Таинство Крещения — это благодатно даруемое начинание «новой» жизни, включающее в себя покаяние: человек приносит в жертву свою телесную обособленность, чтобы «сообразоваться» со смертью и воскресением Христа, с тем кенотическим способом бытия, который Он явил. И самопожертвование человека переходит в таинство общения с Божеством, т. е. в таинство встречи с благодатью жизни Бога. Человек приобретает потенциал богочеловеческой природы Христа.

И снова мы говорим: Церковь есть новая природа, а природа ипостазируется и выявляет себя только как способ существования. Способ существования Церкви – жизнь как общение, а не жизнь как индивидуальное выживание. Через первичное и величайшее таинство Крещения человек вступает в реальность церковного общения. Он участвует в дыхании церковного тела, т. е. в молитве Церкви, направляя свои молитвы по одному вектору с молитвами святых. Он стремится усмирить восстание своей грешной природы, следуя правилам и понятиям аскезы святых, совпадая во времени и в пространстве со всем церковным телом. Чаша церковного причащения питает человека пищей мучеников и исповедников, даром тела и крови Христа, хлебом и вином, соединяющими землю и небо.