Каждое слово давалось ей тяжело. Достав ножик, она потянулась к Рату. Перерезав веревки, Иста замерла рядом с его лицом, ощущая на губах теплоту его дыхания. Медленно, закрыв глаза, они стали сближаться. Как только она почувствовала шелковистость его губ, амулет словно разгоряченная уголина обожгла ей грудь.

Иста мгновенно отпрянула от него, боль тут же ушла. Прижав руку к груди и сведя брови вместе, она смотрела на Рата.

– Теперь ты мне веришь, что я связан магией?

Глава 4

После разговора, Ратибор тайно покинул дом и ушел по делам. Пара договорилась встретиться перед закатом на пристани. Иста задумчиво сжимая в руке амулет брела по коридору. Мысли одна за другой вертелись в голове. Она пыталась понять, как таинственная магия Ратибора, была связанна с похищением Айки. Многое не сходилось. Когда Данияр привязал ее к дубу, Рата там не было, и он его не упоминал. Или может он и есть тот таинственный старик, который поведал светловолосому дураку сказку о проклятье Темного леса. Иста сомневалась в этом, лишь потому, что Данияр явно бы не додумался соврать. Был вариант и того что это он похитил Айку, вызвав магический вихрь. Только Иста не понимала зачем тогда Рат пришел сюда, что он искал?

Вопросы возникали один за другим. Остановившись, она повернулась и припала лбом к стене. Прохлада и твердость дерева охлаждала нагревшуюся от мыслей голову. Слезы просились наружу. Из-за саднящего горла было больно дышать. Больше всего она боялась, что потеряет время, и не успеет спасти Айку. В голове возникал ее образ, хрупкая как тростиночка с горящими до жизни глазами. Ее смех и радость согревал и воскрешал этот дом, а сейчас Иста чувствовала холод и слышала только тишину.

Всхлипнув, она почувствовала, как по щеке скатилась слеза, за ней вторая и третья. Сжав кулаки, Иста крепко прикусила один, заглушая крик рыдания. Ноги подкашивались, и туловище клонило вниз. Сделав несколько шагов, она добралась до лестницы, и присела на ступень. От сдерживаемой истерики, тело наливалось кровью, становилось трудно дышать. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Нужно было скорее приводить себя в чувство. Время уходило.

Крепко обняв себя, Иста закрыла глаза и стала раскачиваться из стороны в сторону, тихо шепча заговор:

– Боль, всякая боль, уменьшайся, как месяц под ущерб. Засыхай, как камыш в болоте, истлевай, как старый мертвец. Липовое дерево, змеиная кровь – больше не болит!

Без устали она продолжала шептать, пока постепенно боль не утихла, а потом и вовсе исчезла. Плечи и руки расслабились. От головы до пят прошлась слабая дрожь, будто ядовитая змея, засевшая в ее голове, стремительно сползла вниз, и скрылась. Успокоив дыхание, она открыла глаза. Давящий на нее груз размышлений ослаб, было легче дышать. Стены больше не сдавливали.

Вытерев остатки слез, Иста поднялась и спустившись по лестнице, через сени, пошла на кухню. Войдя в комнату, тут же направилась к тазу с водой, возле печи. Умывши лицо, она нарочно обмочила рукава и платье.

Марфа усердно месила тесто на краю стола. Таруся сидя под маленьким окном взбивала масло в ступе. В кухне, не смотря на растопленную печь, было прохладно. Комната находилась с теневой стороны дома, и большей частью уходила в землю. Отчего окна располагались под потолком. Несмотря на это, было светло. Стены, выложенные камнем, были выбелены, также, как и большая печь. Одна часть которой выходила на кухню, а вторая – в черницу. За духовой частью печи, находились полати, скрытые за шторкой, там спали Марфа и Таруся. На против печи стоял длинный стол с лавками. На стенах висели иконы с рушниками, связки чеснока, и трав. В воздухе витал насыщенный запах свежеиспеченного хлеба.