В этой долине, как и в любой другой, было несколько ущелий, урочищ и распадков. Из урочища Кара-Баткак, где находился домик гляциологов, спуститься в райцентр можно было только вниз по долине через «ключи», на склонах выше которых паслась отара напарника Османкулова, или через соседнее урочище Айлама, где был перевал в соседнюю долину. Перевал неудобный, но проходимый даже с лошадью, ведомой в поводу. Чабаны раз в несколько лет им пользовались. Если бы меня захотели перехватить, то кто-то должен был отрезать мне путь через Айламу. С ригеля часть ущелья просматривалась до леса, почти до соединения с основным руслом долины. Если бы кто-то, убедившись, что я не пошел через перевал Айламы, пустился бы следом за мной, то аспирантка его бы увидела. Но если путь через Айламу мне будет отрезан, то и в лесу меня должны будут поджидать. Останется один путь – от границы леса налево вверх по основному руслу долины в сторону урочища Ашу-Тор. Через ледник Ашу-Тор, впрочем, и через соседствующие неподалеку ледники северный и южный Котор-Тор, если не побояться трещин, при удаче вполне можно перевалить на сырты, а оттуда через пару дней все-таки выбраться к озеру. Но это, как говорится, «геморрой»: в одиночку, без страховки это малореально и опасно, не каждый на это решится, и возможные преследователи об этом знают. А о перевале Рачкулик, спрятавшимся в неразберихе скального рельефа, они вряд ли слышали!
«Выбросить бы из головы все эти заморочки о засадах, да махнуть без помех до «ключей»! Может быть, уже сидит там Марат у своей апа с пиалой бузы в руках? Ведь «пара деньков», о которых он упомянул, говоря о встрече с информатором, закончатся уже сегодня? А если его еще нет, то и до самого райцентра доскакать! А вечером, прикупив картошки, да всякой вкусности, вернуться», – помечталось мне.
Ольга, часто моргая, и, дергано улыбаясь, смотрела куда-то в сторону, никак не реагируя на мою просьбу. Как будто она что-то наперед знала, по-женски почувствовала! Мне вдруг отчаянно захотелось развернуть ее к себе, обнять.
– Ты слышишь меня, Оля? Ты сделаешь это? – успокаивающе погладил я ее по плечу и. переступив, заглянул в показавшиеся мне вдруг не серыми, а больше зелеными глаза аспирантки.
– Я все сделаю так, как ты сказал, – подняла наконец-то она подозрительно повлажневшие глаза. – Ты только не задерживайся и приезжай вовремя, – чуть дрогнули у нее уголки губ.
Наступившее утро было погожим, небо высоким и чистым. Листья манжетки, сизые от инея, отчетливо похрустывали под ногами. Если ночью на тропе меня ожидали, то им пришлось несладко. Ночью был заморозок.
Глава 5
Петляя среди арчевника, и поваленных прошлогодней лавиной одиноких деревьев, тропа постепенно подводила к лесу.
Чтобы не издергиваться раньше срока, поначалу я думал об Ольге. Так ничего и не придумал.
Не доезжая леса, я остановил лошадь, достал бинокль и посмотрел назад в сторону Кара-Баткака. На уступе – древнем ледниковом ригеле, которым непосредственно заканчивалось каменное ложе ледника, стоял почти трехметровый осадкомер. На расстоянии нескольких километров, даже в сильный бинокль я с трудом отыскал его. Слева от него виднелось красное пятнышко. До этого оно было справа. Значит, Ольга увидела кого-то за моей спиной, незамеченного мной из-за большого расстояния и неровности рельефа дна ущелья!
«Вот все и встало на свои места! – нерадостно констатировалось: – Каков Османкулов-то! В райцентре у торгового центра, судя по всему, был он!»
Путь в райцентр через «ключи» мне был отрезан! Где-то на тропе в лесу меня поджидали. И не о здоровье родных и близких при встрече у меня будут спрашивать, не закурить ведь попросят!