Группа Карло Руббиа работала на нейтронном источнике, который был построен в старых туннелях ЦЕРНовских ускорителей и использовал «лишние» протоны, остающиеся от БАК, который, правда, тогда еще только строился. Задачей группы было получение данных для расчета «умножителя энергии», концепции, незадолго до того предложенной Карло Руббиа. Иногда это устройство называют «Руббиатрон», это подкритический реактор, который управляется протонным ускорителем. И с измерениями сечений у них что-то пошло не так.

В ЦЕРНе Карло официально считался пенсионером, зарплаты не получал, и, к тому же, у него было множество других должностей, в частности, президент ENEA, итальянского национального исследовательского агенства, поэтому в своем кабинете он появлялся нечасто, в основном, по субботам. Какой-то ушлый журналист подсчитал даже, что Карло перемещается по планете со средней скоростью около сорока километров в час. Через пару дней после приезда мне сказали, что он приедет завтра и надо бы ему представиться. Я постарался одеться поприличнее (что было не очень легко, приехал в Женеву я вообще без денег, в первый вечер мне даже пришлось стрельнуть двадцать франков на ужин у своего непосредственного начальника, который встретил меня в аэропорту) и сел ждать аудиенции. В тот день она не состоялась, перенеслась на через день, поэтому следующим утром я честно пришел в штанах, в которых удобно ворочать железки – это занимает львиную долю времени физика-экспериментатора. Белые халаты – это уже очень сильно потом. И вот иду я такой, пыльный слегка, потому что рабочее место в мастерской расчищал, по коридору, а навстречу мне идет Нобелевский лауреат, Гарвардский профессор, итальянский министр (хоть и без портфеля), и вообще, общепризнанный гений. Коридор узкий, Карло большой. Разойтись невозможно, сделать вид, что не заметил, тем более; тунеллировать сквозь пол не получилось. Как заговорить со светилом такого масштаба, тоже непонятно.

– What are you doing here?1 – вопрос в лоб от гения чуть не сшиб меня с ног. Нуу… Работаю. Вот сегодня мебель двигаю и старый металлолом выкидываю, именно сейчас прервался на минутку, в туалет ходил…

– I am from Dubna, preparing FIC detector2… – пискнул я.

– Oh, you are that Russian who trying to save our asses! Good luck!3 – Нобелевский лауреат крепко пожал мне руку и скрылся за дверью, из которой я только что вышел…

И что теперь, руку не мыть?..

Очень итальянский темперамент Карло, в сочетании с его немаленьким ростом и весом, людей обычно пугали, хотя, вроде бы, телесных повреждений он никому не наносил. Взрывался он от малейшей искры, орал не стесняясь, но и отходил быстро. Так получилось, что большинство суббот я тоже проводил на работе, вернее, в Интернете, дома у меня его не было, поэтому с господином Руббиа пересекался регулярно. Случалось, что бывал его единственной жертвой.

– What is that bullshit?4 – от дверей в меня летит черновик статьи. Означенный bullshit заботливо, но эмоционально, даже бумага порвалась, обведен, чтобы я не задавал лишних вопросов. Мнда, действительно, третьему пику тут взяться неоткуда.

– This particular simulation was done by5…

– I don’t care. There is your name on the paper. Tomorrow you will show me correct diagram!..6 – покажу, конечно, куда я денусь. В воскресенье, ага…

– Oh, you are here! Good! Cоme, I need you! – Нобелевский лауреат, в носках, без пиджака и галстука, возбужденно жующий потухшую сигару невероятных размеров, стоит на пороге комнаты, – Quick!7

Бегу за ним в его кабинет. На самом деле, в святая святых я первый раз в жизни. Шкафы с книгами, фотография хозяина кабинета, пожимающего руку Папе Римскому, еще одна – с церемонии вручения Нобелевской премии, с королем Швеции. Рядом на стене – диплом Нобелевского лауреата. Дипломы эти, между прочим, лучшие художники от руки выполняют.