– Готовность подтверждаю.

Сергея никто не провожал. Лишь мама прислала краткое пожелание удачи. Лицо у нее было грустное – не каждый день дети, пусть и давным-давно взрослые, отправляются в неизвестность. За ее спиной стоял и улыбался веганец Элхор – муж мамы. Веселый он человек, или правильней – веганец, – в очередной раз подумал Сергей о том, как маме с ним повезло. Элхор подмигнул Сергею и показал большой палец. Живя с землянкой, этот инопланетянин давно перенял земные жесты.

Через мгновение освещение зала сменилось на зеленое, подсветился периметр арки и дорожка от нее до трака. Сергей больше ничего не предпринимал, а просто смотрел на приближающийся телепорт – транспорт вплоть до самого прыжка выполнял автоматическую программу перемещения, не требующую непосредственного участия человека. Нос транспорта скрылся в пространстве, будто обрезанный ножом, и этот невидимый нож с большой скоростью принялся отсекать остальные части ИС-ки, приближаясь к водителю. Когда перед глазами пропала панель управления и невидимое лезвие приблизилось к забралу шлема, Сергей невольно моргнул… Чтобы после открытия глаз увидеть иное пространство.

***

Трак выскочил на высоте десяти километров от поверхности планеты. Имя ей Сергей пока решил не давать, хотя и имел такое право. Ну как можно дать какое-то имя, не ознакомившись с внешностью новой знакомицы, ее характером и прочими достоинствами? Ну или недостатками, конечно. Вот и оставалась пока планета под неудобоваримым индексным номером, имеющим только свой внутренний компьютерный смысл.

Такая высота появления над поверхностью объяснялась безопасностью – несмотря на то, что телепортационные технологии вроде как были достаточно понятны ученым, что-то там они все равно не могли учесть. Как ни извращались они с уточнениями и перерасчетами, но ИРОКОМы со своими навороченными искинами никак не могли сразу дать точные координаты конкретной местности в той системе, куда их забрасывал телепорт. Это нужно было для возможности переместиться в более удобное место и, соответственно, потом прыгать уже в него – не всегда первичная точка заброски была удобной. Разброс у них получался от десятка до сотни километров. И это в лучшем случае. Бывало, что прыгуны по таким координатам впечатывались внутрь поверхности планеты, порой вызывая мощнейшие взрывы, сравнимые с ядерными, или же оказывались далеко в космосе, откуда до планеты пилить и пилить.

А вот при прыжках по координатам, выданным телепортами, вернее, их специальным поисковым модулем, такого не происходило. Впрочем, выход потом всё-таки нашли. ИРОКОМ, заброшенный в окрестности найденной планеты, добирался до ее поверхности своим ходом, а потом производились сотни, а то и тысячи микропроколов с Земли по координатам, вычисленным искином, результат анализировался, уточнялся, передавался на родную планету, там снова происходил прокол, и так до тех пор, пока результат не станет приемлемым.

Передача информации осуществлялась незамысловатым образом. В месте первоначального прокола оставался висеть ретранслятор, а обычно точка выхода располагалась на удалении около тысячи километров от планеты, плюс-минус. Этот ретранслятор получал и сохранял информацию от ИРОКОМов и исследователей, то есть играл еще роль своеобразного удаленного накопителя информации, чтобы в любом случае, что бы ни произошло с исследователем, передать всю информацию на Землю. В определенные моменты времени срабатывал служебный телепорт, через который высовывался приемопередающий модуль. Производился обмен информацией с ретранслятором, и прокол пространства закрывался. Так же при необходимости можно было организовать и прямую связь с исследователем. Дубово, но на каком-то этапе телепортационных исследований процесс их адаптации и использования не то чтобы затормозился, но значительно замедлился. Впрочем, способ оказался достаточно надежным.