– А, если нет денег, – спросил из толпы ребят рыжеволосый парень, – У меня, например, ни копейки. Думал, нас государство обеспечит.

– Государство конечно обеспечит, если сможет это сделать в пути. Деньги займите у товарищей или на крайний случай у меня. Из солдатского пособия отдадите, когда будете получать.

Несколько человек, шумно обсуждая, что из продуктов лучше купить, покинули вокзал.

Захар развязал небольшой мешок, собранный заботливой рукой Лены. Каравай ржаного хлеба, большая пластина солёного сала, около трёх десятков яиц, ржаные лепёшки, несколько свежих огурцов, пучок зелёного лука, горсти две стручков гороха и завёрнутая в газету соль составляли всё содержимое мешка. Он с удовольствием понюхал сало, «Наверняка взято в тайне от мамки. Такой кусище». Он несколько раз поочерёдно понюхал то сало то хлеб. Нащупал в кармане перочинный нож, который передал ему Григорий, «Интересно, могу ли я перекусить? Нет наверно без команды нельзя». Покопался в мешке и в уголке обнаружил завёрнутые в тряпочку деньги, «Верно батя втайне от мамки положил».

– Можно чем-нибудь поживиться? – склонился над ним один из парней.

Захар молча дал ему одно яйцо и отломил половину лепёшки.

– Своё надо иметь, – он тоже откусил от лепёшки кусочек, «Тёщина работа. Только она может печь такие вкусные. Когда это Ленка успела сбегать в Бетягово?». Вспомнил, что приходил брат Лены Мишка, «Он и принёс».

В свёртке из газеты, который был среди продуктов, лежала опасная бритва, помазок, маленький латунный стаканчик и небольшое полотенце, «Батя позаботился». Он развернул полотенце. На уголке было вышито: «Береги себя и возвращайся домой». Захар аккуратно сложил всё обратно в газету и затосковал о доме и о родных ему людях, поняв вдруг, насколько они ему дороги.

По вокзалу объявили о скором прибытии поезда Москва – Смоленск. Пассажиры похватали свои вещи и поспешили на перрон, шурша шелухой от семечек, покрывающей пол.

К вечеру призывники прибыли на сборный пункт. Не теряя времени, всех наголо постригли ручной машинкой и направили на санобработку в баню. После бани выдали пару нижнего белья из белой бязи, состоящую из кальсон и рубахи. Пришёл сержант с грудой обмундирования. Каждому были выданы: заплечный брезентовый мешок защитного цвета, гимнастёрка, брюки «галифе», две портянки, яловые сапоги с брезентовым верхом, пилотка, большое хлопчатобумажное полотенце и фляжка, покрытая тканью защитного цвета.

Призывники долго копались, подбирая одежду по размеру.

Одевшись в военное, Захар стал аккуратно сворачивать свою одежду, чтобы убрать в мешок, но это занятие прервала команда сержанта:

– Гражданскую одежду оставить здесь, она вам не понадобится. Возвращаться домой будете в военной форме. Всем выйти и построиться!

На ночлег разместили в казарме сборного пункта. Набралось не менее роты призывников, прибывших из разных мест Смоленской области.

В семь часов утра раздался зычный голос сержанта:

– Подъём! Одеться и с вещами построиться перед казармой!

Там призывников ждал лейтенант и ещё незнакомый им капитан. Капитан обратился к ним, громко и чётко произнося слова:

– Для службы в моей части мне нужны призывники, обладающие хотя бы небольшими навыками плотницких или столярных работ! Обещаю службу в тёплом краю у моря! Названым мной «умельцам» выйти из строя!

Вперёд выступила добрая половина призывников.

– Смотри, лейтенант, и любуйся, какая у нас одарённая молодёжь. Умельцы! Молоко на губах не обсохло, а они уже и плотники и столяры. Если бы я ещё спросил, кто умеет варить кашу, так все бы вышли. Есть такие, кто обманывает? Лучше сразу вернитесь в строй, иначе проверю – накажу.