И я поверила ему. Ведь он никогда не врал. Бывало, не отвечал на мои вопросы, объясняя это тем, что не хочет расстраивать меня. С недовольством, но я принимала это. Ложь намного хуже.

Дверь снова открылась и в комнату вошёл профессор Лангель, преподававший в академии юридические дисциплины, в сопровождении Клауса.

– Как себя чувствуешь, Хиония? – с порога спросил профессор.

– Спасибо, целители хорошо справились, – ответила ему, совсем не понимая, зачем он пришёл.

– Что ж, не будем задерживаться, – в своей привычной деловой манере проговорил профессор Лангель, – нас уже ожидают.

– Кто и где? – вмешался Грегори.

Преподаватель смерил обоих парней внимательным взглядом.

– А вы, господа, отправляйтесь по домам, – почти в приказной форме сказал он. – Допрос может продлиться очень долго.

– Какой допрос? О чём вы?

– Оставьте свои вопросы. Меня, быть может, тоже не прельщает находиться тут как представителю и защитнику академии, – с этими словами профессор резко развернулся и вышел из комнаты.

– Госпожа Ласви, – обратился оставшийся Клаус, – это единственное, что я мог тут найти, – с этими словами он показал туфли на плоской подошве, хоть и новые, но на несколько размеров больше моего.

– Спасибо вам, – скупо улыбнулась ему.

В связи с тем, что рассказала Катерина, слово «допрос» вызывало не только протест, но и страх. Хотя профессор Лангель всегда любил нагнетать и преувеличивать.

Дождавшись, когда я встану и обуюсь, Клаус открыл дверь.

– Госпожу Ласви ожидают в дознавательской, а вам, действительно, лучше пока покинуть участок, – обратился паренёк к Грегори и Демису. – Я сообщу, когда вы сможете вернуться.

Нехотя, но мои жених и друг согласились с Клаусом. Грегори ещё раз быстро поцеловал меня, пробормотал что-то о том, как трудно ему уходить, и покинул комнату. Демис направился вслед за ним, но был остановлен мной.

– Попроси, пожалуйста, Исмину собрать мне вещи, – смущаясь, попросила его. Но обратиться с этим к Грегори я не могла.

Сокурсник только кивнул в ответ и вышел. Вздохнув, я не стала больше задерживать Клауса, молчаливо ожидавшего меня у двери.

– Куда мне идти? – спросила обречённым голосом.

– Я провожу, – напомнил он, пропуская меня в проход.

Клаус повёл меня на третий этаж, почти до конца его коридора. Заглянув в приоткрытую дверь, паренёк кивнул и, раскрыв её, обратился ко мне:

– Проходите, госпожа Ласви.

С некоторой опаской я зашла в дознавательскую. Комната без окон, с искусственным освещением, вмещала в себя только стол, располагавшийся по центру, и стулья вокруг него. Два из них были уже заняты профессором Лангелем и, видимо, самим дознавателем. Страж молча указал на свободное место и снова углубился в чтение, которое прерывал при моем появлении.

Чувствуя себя неуютно, я уселась на один из стульев и положила руки на стол в ожидании вопросов, разумно предположив, что, раз присутствовал дознаватель, то и виновник случившегося уже известен. Иначе тут был бы следователь или дежурный сотрудник. Последний, естественно, просто записал бы мои слова и принял заявление.

– Я слушаю вас, – не глядя на меня, проговорил дознаватель.

– А вы…

– Джес Халти,– раздражённо представился он. – Ваше имя я знаю, с профессором вы знакомы. Не тяните время.

Так и не посмотрев на меня, страж управления порядка постучал указательным пальцем по записывающей пластине, ранее не замеченной мной. Это изобретение артефакторов использовалось практически повсюду. Но главной загвоздкой было то, что без помощи изобретателей узнать разговор, записанный на такую вещь, невозможно. Хотя вряд ли такая проблема вставала когда-либо перед стражами.