– Виктор Петрович, я тут посоветовался с коллегой, – произнес Сергей Окулов. – Если мы сделаем больной операцию под спинальной анестезией, это существенно уменьшит риск осложнений. Полагаю, это увеличит шансы на благоприятный исход лечения.

– Что ж, поступай как знаешь, – буркнул профессор. Ибо многолетний житейский и профессиональный опыт давно убедил его: статистика – вещь не только упрямая, но и неумолимая. Но что поделать, если молодежь не стремится учиться на ошибках стариков, а с безрассудным упрямством юности повторяет и умножает их?!

Операция прошла на редкость успешно. И Сергей Окулов гордился этим. В самом деле, он пошел на риск – и не просчитался. Выходит, следует полагаться не только на знания и опыт, но не в меньшей мере – на чувства и интуицию. Теперь Мария Ивановна будет жить. Он спас ее вопреки пресловутой статистике. Он совершил чудо.

Неудивительно, что в новый год хирург Сергей Окулов вступил с гордо поднятой головой и новыми надеждами. Однако когда пятого января он явился в больницу на очередное дежурство, то с горечью убедился – его радость была преждевременной.

В палате интенсивной терапии, куда поместили Марию Ивановну после операции, разило зловонными выделениями человеческого тела и лекарствами. А с кровати у окна несся отчаянный крик:

– Сестра-а! Кто-нибу-удь! Смените мне белье-е! Я же утону в этом болоте! Сестра-а!!!

Растрепанная седая женщина в тонкой и короткой ситцевой рубашонке с криком пыталась приподняться на койке. И вновь бессильно падала на грязный зловонный матрац – руки ее были накрепко привязаны бинтами к кроватной сетке, а правая нога ампутирована выше колена. Тем временем в палату сквозь щели в оконных рамах врывался холодный северный ветер… а одеяла у больных совсем тонкие, байковые, тут и простудиться недолго…

Вот и Мария Ивановна, похоже, простудилась. Какое тяжелое и хриплое у нее дыхание! Куда же смотрели медсестры и санитарки? Впрочем, ответ известен: праздновали Новый год. Почти как в той песне, что сложил кто-то из его коллег: «четвертые сутки гуляет больница»… До пациентов ли им было?

Увы, смерть имеет свойство пользоваться людской беспечностью…

– Как вы себя чувствуете, Мария Ивановна? – спросил он, поднимая свесившееся на пол одеяло и укрывая им старушку.

Она откликнулась не сразу. Казалось, Мария Ивановна дремала… Сергей Окулов коснулся рукой ее лба – он был горячим и влажным. Уж не пневмония ли у нее?

В этот миг Мария Ивановна открыла глаза, вгляделась…

– Это вы, доктор… – прошелестела она и даже попыталась улыбнуться. – Как я? А, хорошо… Только вот дышать что-то трудно… Да вы не беспокойтесь – пройдет…

И она вновь впала в забытье. Сергей Окулов стоял над ней, лихорадочно размышляя, что же следует предпринять. Разумеется, необходимо срочно сделать Марии Ивановне рентгенографию легких и вызвать дежурного терапевта. Если уж бороться за ее жизнь, так до конца!

Рентгенография показала: у больной – нижне-долевая пневмония. Причем обширная, с захватом обоих легких. А вызванный Сергеем Окуловым дежурный терапевт Анна Николаевна Диева – костлявая, как смерть, молодящаяся особа лет сорока с мелированными кудряшками, – без обиняков заявила ему – инкурабельный случай[3]. Конечно, во избежание возможных эксцессов со стороны родственников больной она назначит антибиотики. Однако летальный исход предрешен.

– Что ж, нажилась бабка – пора и в земельку! – усмехнулась она, выходя из палаты, и дробный цокот ее каблучков с железными набойками казался отзвуками стука молотка, забивающего гвозди в крышку гроба.

В этот миг Сергею Окулову вспомнилось, как надеялась Мария Ивановна поправиться до весны, чтобы вдоволь покопаться в земельке на своей даче и понянчить правнуков. Но вместо семян в земельку суждено лечь ей самой… А он-то надеялся совершить чудо! Забыв, что чудеса бывают только в сказках, которым верят лишь наивные дети. Да в тех небылицах с непременным счастливым концом, что испокон веков сочиняют к Рождеству. И вот послезавтра наступит Рождество. Доживет ли Мария Ивановна до этого праздника? Впрочем, разве это имеет значение?