– Что же ты, такая умная, без зазрения совести предала нас? – поддела ее Света. – Не смогла выкрутиться, когда зажали в угол?

– Если я люблю человека, я не стремлюсь его убить. В отличие от некоторых…

– Да как сказать!

Намек на Вадима с его отвергнутыми чувствами так непрозрачно повис в воздухе, что девушки сами испугались своих слов. Им вовсе не хотелось, чтобы в ходе их дежурной перепалки досталось ни в чем не повинному Ландышеву. К счастью, вмешалась Мария Павловна.

– О Рее лучше всех было знать тебе, – сказала она, взглянув на Валю. – Ты больше всех из нас общаешься с Оуэном. Но, насколько я обоих знаю, они никогда друг о друге дурно не говорили. Да и сомневаюсь я, чтобы Рей был таким уж монстром. Скорее всего, он не очень хорошо спрятался, и Энис, которому было все равно, кого карать, нашел его.

– Допустим. Тогда второй вопрос. Что стало с Несси, пекинесом Эниса? После Хэллоуина ее никто не видел.

Все недоуменно переглянулись.

– А какое это теперь имеет значение? – спросила Света. – Энис отпустил ее в лес, и теперь она либо бродяжничает, либо нашла новых хозяев.

– А новые хозяева не чокнутся? Собачка-то читала мысли.

– Возможно, у нее была ментальная связь только с Энисом, – сказал Вадик, – и никому, кроме него, передать прочитанные мысли она не могла.

– Или не хотела. Но мне почему-то кажется, что Несси могла вернуться в общество. Вдруг у ее хозяина там остались какие-то незавершенные дела?

– Тебе еще только не хватало там собаку искать! Валь, не вздумай, вдруг там все еще опасно, – обеспокоенно произнес Вадим.

– А ее способность нам бы пригодилась. Можно было бы наверняка узнать, что заложено в головы тамошнего персонала.

– Вадик прав, – сказала Мария Павловна. – Несси – последнее, о чем нам стоит беспокоиться. Проверенной информации по ней у нас нет, а догадки могут быть ошибочными.

– И все-таки, это интересно, – вздохнула Валька. – И последний вопрос. Он касается все того же Квентина. Тогда, в лесу, Джулиан убил Свету. А Квентин оживил ее. И до этого трех подозрительных стрелков, которые работали на него, тоже вытащил с того света. Джулиан говорил, что они жили и умерли в XIII веке. Как Паулус это делает? Джулиан, Великий Черный колдун, никогда никого не оживлял, а его приспешник, который слабее, получается, подобен богу? Хочу – отниму жизнь, хочу – верну.

Озадачились все.

– Признаться, я ждала, когда ты об этом спросишь, – медленно проговорила Мария Павловна, и молодые люди мгновенно вскинулись, как будто рассчитывали на то, что вот сейчас, прямо на их глазах, она даст им убедительный ответ, – потому что именно это занимало меня долгое время и смущало во всей истории. Но в своей литературе я ничего не нашла, а сама ответа на этот вопрос я не знаю. Это нужно было спрашивать у самого Квентина.

– Действительно! И почему же наша самая умная тогда об этом не догадалась? – съехидничала Света.

– А Квентин прямо так сразу растекся бы сахарной лужицей и все мне рассказал! – отбрила Можаева. – К тому же, в тот день мне это было неинтересно. Не меня же убили.

– Света, а ведь ты же как-то призывала Белого колдуна Персея Самперкота в наш мир, – вспомнил Вадим. – Разве это не то же, что делал Квентин?

– Не знаю, – округлила глаза Ландышева. – Я нашла заклинание в книге отца Джулиана, начертила пентаграмму и вызвала его. Назад, в средние века, он возвращался уже сам. Ничего сложного в этом не было.

– Мне кажется, Квентин колдовал по-другому. Ему не была нужна пентаграмма, – покачала головой Валя. – Скорее всего, существуют какие-то ограничения для него, иначе бы он уже мог оживить кучу народу. Тем не менее, он этого не делал. Посмотреть бы сейчас на Светкино заклинание. Жаль, что книга уничтожена.