Эон и Дарен переглянулись и с изумлением посмотрели на беспросветную брешь. В этот момент в ватном теле врат появился силуэт человека. Или им это показалось?

Судя по взгляду Дарена, Эон понял, что ему не привиделось. Солдаты за спиной Костана подняли винтовки, сам же полковник достал из кобуры увесистый револьвер. Казалось, время замедлило ход. Медленно, очень медленно, человеческая фигура выступала из пелены. Показалась нога, затем странно болтающаяся рука, а потом и всё остальное.

Эон отступил на пару шагов. К ногам военных упало тело их товарища, погибшего по глупости менее двух суток назад.

– Думаю, это тот самый смельчак, который первым вошёл в эту хреновину, – сказал Костан, разглядывая бывшего подчинённого.

Эон, опустившись на одно колено, бегло осмотрел тело военного. Проверил карманы, наличие ран и травм – это было не убийство. Почерневшая кожа местами облезла, но тело было полностью покрыто всё тем же тонким слоем льда.

«Отвратительная картина», – подумал Эон, потирая правое плечо.

Сегодня оно ныло, не переставая. Обезболивающим… точнее сказать, отвлекающим и затмевавшим разум, являлось не лекарство, а разгорающееся любопытство. Эон, сверля взглядом непроходимую преграду, размышлял о возможной причине несговорчивости тех или того, кто находился по ту сторону. Предварительные выводы были неутешительными. Пугало не столько отсутствие желания выйти на конструктивный диалог, сколько вопрос: кто же находится по ту сторону?

Лагерь решено было переместить подальше от непроглядной дымки. Костан распорядился усилить охрану и выставил постовых. После произошедшего днём солдаты были напряжены и теперь сторонились не только дымчатой материи, но и самой стены. Похоронив отчаянного смельчака, лагерь принялся готовиться к ужину и ночлегу. Эон сидел у костра, уже который час рассматривая послание от несговорчивого «потустороннего». Обычные, быть может, чересчур ровные буквы, но ведь ничего отрицательного в сообщении не содержалось.

– Всему своё время, – прочитал вслух Эон.

– Ну что, мистер Лэнхри, какие мысли по этому поводу? – спросил Дарен, ставя рядом раскладной стульчик и усаживаясь поудобнее.

– Пройти нельзя… – Эон осёкся, поднял голову и посмотрел на стену.

В черноте ночи она почти сливалась с небом. Только луна, выглядывающая из-за облаков, освещала её время от времени призрачным светом.

– Это мы поняли, – с вызовом в голосе сказал Дарен. – Вон, под деревом, лежит первопроходец, мать его, – он махнул в сторону небольшого лесочка, растущего чуть поодаль от лагеря.

Под ближайшими к ним деревьями виднелся неровный бугорок ещё не полностью высохшей земли.

– Пройти нельзя, – снова проговорил Эон. – Вот если попробовать подняться.

– Как это? – полковник нахмурился.

– Взлететь, – взгляд Эона оживился, – на воздушном шаре или дирижабле.

– Дирижаблей в Эльтосе нет, а вот воздушный шар… – полковник опустил глаза, задумался. – У нас он есть, завтра его доставят сюда.

Эон провёл ладонью по слегка появившейся щетине и улыбнулся. Засыпать всегда приятнее, зная, что утром, со свежими силами и чистым разумом, у тебя будет шанс, возможность попытаться решить кажущуюся такой трудной задачу.

Двери, ведущие в кабинет Айриса, были закрыты – это означало, что наставника, скорее всего, нет дома. Кейдан постоял некоторое время, выжидая. Потом прикрыл глаза, сосредоточился, представил вход в кабинет, только без двери и, неуверенно шагая, прошёл внутрь. Заклинание сработало!

Он счастливо засмеялся, стараясь не обращать внимания на лёгкое головокружение, которым сопровождалось пока что всякое его обращение к магии. Из носа потекла тонкая струйка крови. Кейдан вытер её тыльной стороной ладони. Шмыгая носом, осмотрелся. В кабинете никого не было.