Здесь, на краю Москвы, где и снег ещё не растаял, и где между огромными домами раскинулись не менее огромные просторы, подобные восклицания казались неправдоподобными и нелепыми. Где СССР и где похищения! Книжек видать юнец начитался.

Я понимал, что патрульных к делу притянуть проблематично, но нужно было что-то делать. Двери белой «Волги» снова захлопали. Взревел мотор, и машина быстро покатила в сторону соседнего дома, такого же длинного и тоже стоящего под углом к Ленинградскому шоссе.

− Ты тоже пьяный или как? – сердито и одновременно равнодушно спросил старший лейтенант.

Сержант, не глядя в мою сторону, продолжал хлопать по карманам мужика, похожего на бомжа.

− Я в подъезде их разговор подслушал, − импровизировал я, поскольку на объяснения того, откуда я в действительности знаю подробности преступления, времени не было. − Случайно. Они выкуп получили за похищение дочери директора гастронома. Поэтому и погнались за мной.

− Зачем за тобой-то? – хмыкнул старлей. – Чтобы убить? Документики покажи.

− Наверное…

Он криво усмехнулся и взяв паспорт, внимательно его изучил. Смерив меня с головы до ног недоверчивым взглядом, уточнил:

− Что в Москве делаешь?

− Бабушку навещаю.

Он снова хмыкнул, глянув на портфель в моей руке.

− Сколько у них денег? – спросил он, возвращая паспорт.

− Сумму не знаю, но они говорили про «дипломат». Типа, «дипломат» с деньгами.

Старлей с сержантом переглянулись.

− Поехали, проверим, − кивнул сержант.

Голос у него был низкий, скрипучий, как железом по железу.

− Этого брать? – показал он на пьяницу.

Старлей только рукой махнул.

− А этого? – спросил сержант, показывая на меня.

− Нет! Я данные запомнил, если что. Давай за руль! Сами разберёмся.

Стартёр несколько секунд потарахтел, прежде чем схватился двигатель, и тут же взвыла сирена. «Козёл» сорвался с места и полетел вслед успевшей умчать довольно далеко «Волге». Да, судя по тому, что менты оказались похожими на джентльменов удачи из каких-нибудь девяностых, версию с бредом и галлюцинациями отметать было рановато.

Тем не менее, бред это был или не бред, но я видел фотографии того, что Толоконников сделал с девушкой. А значит… надо было идти в уголовный розыск, но время было не на стороне жертвы. Боюсь, объяснения могли бы затянуться. Стало быть, нужно было мчаться в другое место. Тем более, оно было недалеко.

Со всей дури я побежал обратно к универсаму. Выбежал на улицу и понёсся по тротуару, наслаждаясь давно забытым чувством лёгкости. Ноги и дыхалка работали, как у молодого. Будто не было миллионов выкуренных сигарет и цистерн выпитой за эти годы беленькой.

Удивительное дело, ритм столицы, спешащие по мокрому асфальту прохожие, летящие автомобили и свежий, несущий аромат наступающей весны ветер, вплетались в ритм моего бега и придавали мне сил и бодрости. Давно я не чувствовал себя таким энергичным и решительным.

Через несколько минут я подбежал к «Ленинградскому». Влетел внутрь, чуть не сбив пожилую даму, которую и бабулькой-то назвать язык не повернётся. Профессорша, не иначе.

− Молодой человек! – укоризненно подняла она брови.

− Простите, − улыбнулся я, останавливаясь и оглядывая грандиозный универсам. Надо было сообразить, куда двигаться дальше. Вероятно, нужно было двигать в тот или другой конец. Я пошёл быстрым шагом мимо стендов с продуктами в сторону большой таблички с надписью «Мясные консервы», колышущейся под потолком чуть дальше точно такой же вывески с рыбными консервами. Проталкиваясь сквозь очередь за колбасой, я дошёл до конца.

− Эй! – окликнула меня строгая пышнотелая продавщица в белом халате и чепце, когда я подошел к двери обозначенной, как служебное помещение − Куда?!