Решив, что ждать смысла не было, бросился к карабину, а зверь ко мне…

Грохнулся на пол, рука схватила оружие, а палец лёг на спусковой крючок. В момент, когда хищник почти дотянулся до меня, прозвучал выстрел. Пуля попала в середину груди приостановив на мгновение прыжок, дав мне время откатиться в сторону. Оборотень грохнулся, но тут же попытался ещё раз подняться, и снова рухнул, замерев уже насовсем.

Я подбежал к Серёге, потрогал пульс, он едва прощупывался. Взяв тряпку, прижал её к ранам на груди, под голову, положил подушку с лежака. Каким образом мой защитник был ещё жив, не знаю.

Он пришёл в себя, и начал что-то бормотать, я приложил ухо к губам.

– …беги отсюда… Смагин сообщил… тебя будут иска… – вырвался последний вздох, и его тело на полуслове отяжелело. Закрыв ему глаза, накрыл одеялом.

Интерес к волку у меня пропал, я быстро стал собирать свои вещи. Возле Володи лежал пистолет, подняв его, достал магазин, осталось тринадцать патронов.

«Любимое число», – печально усмехнулся, вставил на место магазин, и сунул пистолет в мешок.

Подняв подарочный нож, обтёр его и, вложив в ножны, ещё раз посмотрел на мёртвого оборотня. Тот почему-то не превращался в человека, как это показывают в кино. Тяжело вздохнув, я вышел на улицу и направился к джипу.

Проходя мимо последнего автобуса, который и был клеткой, увидел, что задняя дверь, а за ней и решётка выломаны. Рядом на снегу лежит обезглавленное тело Максима, голова торчала из сугроба метрах в двух от него.

«Получил своё! Карма. Он, наверное, и не знал такого слова. Если ты делаешь что-то плохое, тебе это возвращается».

Я сел в джип, тот долго не хотел заводиться, но минут через десять всё же сжалился надо мной. Мне надо было решить, куда ехать, мост ведь обвалился. И тут я вспомнил. Когда мы ходили по лесу, наткнулись на просеку, она шла километрах в трёх от зимовья. Машина тронулась по задуманному маршруту, разгребая сугробы, как ледокол льды.

Было уже девять часов утра седьмого февраля. «Хаммер», как огромная черепаха, медленно пробирался по заваленному снегом лесу. Пару раз он застревал, а лебёдка, которая была предусмотрена конструкторами на бампере, выручала.

И всё-таки джип сел на брюхо. Как не пытался его откопать, подкладывать ветки, валежины, всё бесполезно.

– Придётся идти пешком, – решил я.

Собрал все вещи, что брал с собой, упаковал их поудобнее, и только когда собрался идти, понял, что забыл лыжи.

– Чёрт, как же мог их забыть?!

Так как изменить ситуацию уже не мог, я ещё раз поел в тёплой машине, переобулся в унты, и пошёл вглубь леса.

Пока с погодой мне везло, ветра и снега не было. Солнце, отражаясь от безупречно белого снега слепило так, что невозможно разглядеть дороги. Перелезая через очередную валежину, та коротко хрустнула, обломившись, и я полетел вниз… это был овраг. Когда наконец-то остановился, левый бок горел от боли, лицо тоже сильно жгло.

Не шевеля телом, дотронулся рукой до лица. Через правую бровь и щёку, шла кровавая царапина. Приложив снег, ощутил сильное жжение. Попробовал встать. От острой боли закружилась голова, и я снова упал.

Ещё немного полежав, решился посмотреть на свой бок. Из окровавленной куртки торчал кусок щепы. Собрав всю смелость, что у меня была, в кулак, дёрнул. Хлюпнув кровью, остреё коварного дерева вышло. От боли потемнело в глазах, я стиснул зубы и взвыл.

Хорошо, что не забыл взять аптечку. С начало вколол себе обезболивающее, затем обработав рану. Приложив тугой тампон заклеил подобием лейкопластыря. Глубокую царапину на лице тоже обработал, но заклеивать не стал. Потом собрал вещи и, превозмогая боль, встал.