Когда Тиберия не стало, жена и не думала смягчаться, каждый раз находя все новые поводы для упреков. Никитич терпел, не уходил из семьи ради сыновей, но самому с каждым днем становилось все невыносимее.

И вот теперь маленький блохастый Вулкан подарил ему новую надежду.

– Никому тебя не отдам, – тихо проговорил на ушко малышу Никитич, крепко прижимая к себе его голову. – Мы с тобой вместе навсегда…

И побежали годы. Пять, десять, четырнадцать. Никитич старел и с грустью наблюдал за тем, как стареет его Вулкан. Он уже не был таким быстрым, все больше спал, практически не реагировал ни на кого, кроме хозяина. Никитич с тревогой замечал, что Вулкан слепнет и глохнет. Он плохо ел и начал терять вес. Шерсть поблекла, в иных местах полезла клочками. Никитич как мог облегчал страдания своего друга, но внезапно и его самого свалила страшная болезнь.

Сыновья давно выросли и уехали из дома, с женой они почти не общались. Так, перекинуться дежурными фразами и то ладно. А тут вдруг хворь эта страшная приковала его к постели. Врачи только руками разводили, говорили, что помочь ничем нельзя. Пичкали таблетками, от которых становилось только хуже и сознание спутывалось.

Об одном только просил Никитич жену, сидевшую у его постели. Позволить Вулкану дожить свои последние дни в доме, в котором он провел всю свою жизнь.

– Обещай мне, – с мольбой просил он жену, – когда меня не станет, ты позаботишься о Вулкане. Обещай!

Жена отворачивалась, кивала, прятала слезы. Но тревога не оставляла Никитича. Каждый день он старался посмотреть в окно, чтобы увидеть дремлющего на солнышке Вулкана. Он очень страдал от того, что не может сам выйти к нему, погладить по большой голове, прошептать на ушко, как сильно он его любил всю жизнь и любит сейчас. И вот однажды Никитич увидел в окно только пустую будку. Сердце замерло, а потом вдруг неожиданно зашлось в каком-то сумасшедшем беге.

– Тося! – закричал Никитич. – Тося!!

– Что случилось? – вбегая в комнату, спросила жена.

– Где Вулкан?? – Никитич силился подняться с постели. – Где он?

Жена обернулась на звук открываемой двери.

– Помер твой Вулкан, – зло сказал старший сын и повесил ошейник на крючок у двери. – Нет его больше.

Никитич с болью посмотрел на сына. Они так и не поладили больше после того злосчастного переезда. И вроде столько лет прошло, а все еще живы старые обиды в этом молодом и сильном парне, который сам недавно второй раз стал отцом. И так горько стало Никитичу, что, превозмогая разрастающуюся невыносимую боль в груди, он прошептал:

– Простите меня… за все… что не оправдал ваших надежд… за боль… за все… простите меня… и ты, Вулкан, прости…

Единственная слезинка скатилась по морщинистой щеке Никитича, когда он последний раз закрыл глаза…

Однажды мир изменился…

– Наташа, ты дома? Сильно занята? – Алена явно плакала.

– Я только приехала с дачи, собак кормила. Что случилось?

– Ты можешь помочь? Я не знаю, что делать? Тут пес на дороге. Он кажется слепой и глухой…

В первый момент я напряглась. В голове сразу побежали страшные картинки того, что произошло с собакой, и перед мысленным взором встал самый главный вопрос – куда забирать. Столько вокруг несчастных животных, которым ежедневно нужна помощь, и каждый раз щемит сердце от осознания того, что взять их просто некуда. Да и дача, где у нас живут собаки, вообще не моя. И большая благодарность Ирине Павловне, которая терпит такое количество питомцев у себя на участке, да еще кормит их и ухаживает.

– Хорошо, я сейчас приеду. На месте подумаем, – сказала я.

Я даже не стала переодеваться, и как была в рабочей одежде, на которой явственно отпечатались собачьи лапы, прыгнула в машину и поехала в центр поселка.