– На сцену приглашается Хитцов Вадим Александрович. Этот человек за два месяца учёбы успел сменить два отдела.

А моё участие в капустниках началось в предновогодний период 1984-го года.

Сюжетом капустника стал некий международный музыкальный фестиваль, в котором мне досталась роль всемирно известной фаготистки Вадимы Фаготини. Выглядело это так: меня нарядили в заимствованные у девчонок парик и красивое платье, даже с какими-то блёстками, сделали мне макияж, я сидел на стуле на авансцене и имитировал игру на фаготе, а за занавесом один из моих старших по отделу товарищей, а был им тромбонист со второго курса Толя Хопатько, председатель студенческого совета общежития (ныне он – художественный руководитель и дирижёр эстрадного оркестра, единственного в Благовещенске профессионального гражданского коллектива, «Амурджазбэнд»), играл на флейте пьесу «Сладкая грёза» П. И. Чайковского и кто-то ему из наших пианистов (ок) аккомпанировал. В то время, когда я изображал игру на фаготе, вокруг меня работала «группа подтанцовки», в которую входили другие наши парни, также нарядившиеся в женские наряды.

Такие капустники проводились перед каждым из наиболее значимых праздников. Ну, к примеру, перед Международным женским днём. Перед 8-м Марта 1986-го года мы в качестве поздравления прекрасной части нашего студенческого контингента организовали капустник, идеей которого было показать в нём тех или иных девчат, чтобы они смогли посмотреть на себя как бы со стороны (приблизительно аналогично девчата пародировали нас перед 23-м февраля, только несколько иначе, о каждом придумали частушки).

В капустнике нашего варианта был такой эпизод: изображалась лестничная площадка 5-го этажа нашего общежития, на которую выходили на перекур увлекающиеся этим безобразием девушки; на этой «площадке» размещались парни, наряженные в курящих девчонок. Мимо них с нотами и нотными тетрадями под мышкой, с серьёзной мордой лица, проходил, возмущаясь, я. Они меня выслушивали и обдували табачным дымом. Но всё это так игралось, что те, кто себя узнавал, смеялись над собой и своими недостатками.

А в одном из капустников, не помню, каком, но не исключаю того, что тоже к 8-му Марта, был такой эпизод. Была показана репетиция студенческого хора. Некая причина портила настрой на плодотворные занятия. Хормейстер, образ которой замечательно воплотил мой старший товарищ по отделу, обучавшийся по классу трубы, Валера Гимазов, занимающийся ныне коммерческой деятельностью (у него такие склонности были и в училищные годы), недоумевала, почему ничего не получается. Тогда кто-то из девчат, дабы прояснить ситуацию, сказал жалобным голосом:

– Галина Александровна, сегодня продают импортные туфли.

– Где? – спрашивала хормейстер. И хор, стройно, аккордами, пел в ответ:

– В «сте-кля-шке» (так называли в Благовещенске центральный двухэтажный магазин «Обувь», располагавшийся, как и старое училище, на ул. Ленина, на её противоположной стороне справа от перекрёстка с ул. Калинина, если стоять к нему лицом, и ближе к ул. Б. Хмельницкого – В. Х.)!

– В «стекляшке»?! – восклицала «хормейстер» и первая дёргалась из репетиционной студии. Зал лежал от смеха.

И таких капустников, проводившихся на «Осенний бал» в начале учебного года, на посвящение первокурсников в студенты, опять же предновогодних и на 8 Марта, в которых я сыграл интересные роли, за четыре года учёбы было предостаточно.

Первым из запомнившихся мне такого рода мероприятий был визит в Благовещенск заслуженного деятеля искусств РСФСР (в то время), знаменитого уральского композитора Евгения Павловича Родыгина. Он приезжал в третьей декаде мая 1986-го года. Первым его выступлением перед благовещенцами стала творческая встреча, состоявшаяся на зелёной эстраде Городского парка культуры и отдыха. Евгений Павлович сам пел свои песни, как уже известные публике и любимые ею, а это «Куда бежишь, тропинка милая», «Едут новосёлы», «Уральская рябинушка» и другие, аккомпанируя себе на аккордеоне, представлял он и новые свои творения.