Полагаю, что именно предприимчивость и организаторские способности отца были востребованы при его переводе в Москву: автобазу наркомата предстояло создавать заново, практически с нуля. В наличии были пара неуклюжих довоенных ЗИСов-101, несколько подержанных «эмок» (ГАЗовские «фордики»), три-четыре грузовика, еще какая-то рухлядь – и всё.

Во время войны собрать сколько-нибудь достойный парк автомобилей можно только за счет военных трофеев. И как только после Сталинграда немцы покатились вспять, так и на московских улицах стали все чаще появляться невиданные прежде трофейные иномарки.

Сменив цивильный костюм на полевую форму майора, не помню уж каких войск (тогда только-только погоны в армии ввели), и положив в карман подписанное наркомом удостоверение, что он «начальник автотранспорта НКВ», отец вместе с шоферами не раз ездил в прифронтовую полосу и пригонял в Москву «опели», «хорьхи» и прочие «мерседесы», но главное – грузовики, грузовики, распределявшиеся по заводам. (Среди бумаг семейного архива есть копии соответствующих распоряжений начальника тыла Красной армии генерала Хрулева: «…разрешить представителю НКВ тов. Ионину… оказать содействие…».) Какие-то машины были в состоянии вполне приличном и, перебранные и покрашенные, годы служили потом, а какие-то прямо «на поле боя» разбирались на запчасти.

В первый раз за трофеями отец с бригадой поехал в феврале 43-го, сразу после Сталинграда. Командировка была в расположение армии легендарного генерала Чуйкова (знакомство с которым и недолгое общение, как выяснилось через много лет, запомнились и генералу)[1]. Но особенно, конечно, обильными автомобильные трофеи сделались, когда фронт ушел на территории европейских государств – и отец пригонял машины и из Венгрии, и из Румынии, и откуда-то еще.

Понятно, что успех командировок в прифронтовую полосу во многом зависел от армейского командования и от соответствующих армейских служб. По некоторым обрывкам семейных разговоров, застрявшим в ушах любопытного ребенка, могу предположить, что успех командировок зависел и от объемов привезенного и вместе с различными службами выпитого спирта. Отец был отличным собутыльником: и выпить не дурак, и обладал редким умением внимательно и доброжелательно слушать застольного собеседника, и свежий анекдот мог вспомнить к месту.

Впрочем, не все всегда было так гладко, и вот еще один документ из семейного архива (публикую с некоторыми сокращениями):

«Начальнику тыла 2-го Украинского фронта

генерал-лейтенанту тов. Вострухову

от уполномоченного Наркомата Вооружений

инженера Ионина

На основании … в соответствии…[…] прошу Вас:

Предоставить возможность – дать разрешение бригаде специалистов НКВ, командированных с разрешения СНК для выполнения вышеуказанного распоряжения, отобрать для НКВ с помощью трофейных бригад 90 грузовых, 10 легковых автомашин и 10 тягачей с полей предстоящих действий Второго Украинского фронта.

Возвратить отобранные генералом Ермолаевым три легковые автомашины, доставленные бригадой НКВ из Венгрии на ст. Сибиу для отправки их в Бухарест для ремонта и оформления у генерала Ермолаева.

В связи с тем, что бригада в количестве 10 человек бездействует и распоряжение СНК не выполняется, Ваше распоряжение прошу не задерживать.

Уполномоченный Наркомата Вооружения

Подпись /Ионин/»

Не знаю, как закончился конфликт с генералом Ермолаевым, но колонна трофейных машин тогда благополучно прибыла в Москву…

И я не знаю подробностей этих командировок в действующую армию, но среди правительственных наград отца есть орден Красной Звезды, которым награждали «за мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского или служебного долга, в условиях, сопряженных с риском для жизни».