Я ответила (тоже словами М. Волошина): «Но каждый шаг, но каждый миг таит Иных миров в себе напоминанья».

На что папа сказал: «Моя хорошая…» Голос его задрожал, а мама обняла меня.

Мне представляется идеальным семейное воспитание в нашей семье. Мы, дети, жили в среде интеллигентных, образованных, деликатных, честных, трудолюбивых, высоко нравственных, духовных людей, жили их высокими идеалами. Жили в гармонии, «купались» и мужали в этой благодатной ауре.

Четверть века после освобождения прожили мои дорогие родители в мире, согласии, любви. Местом жительства и работы папа избрал город Прокопьевск, где жила его мама (моя любимая баба Саша), где жили его сестры и брат Сергей. Папе предлагали работу в Москве, но он отказался, объяснив отказ словами Александра Грибоедова: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь». Работал начальником участка №5 на шахте Маганак. Своё название шахта и поселок, образовавшийся вокруг неё, получили от имени первопроходца XVII века – первого жителя этих пустовавших мест телеута (редкая тюркская народность) по имени Маганак. Папе с семьёй предоставили 3-х комнатную квартиру в элитном доме с удобствами. Весну и лето 1955 года мама с братьями и родственниками обустраивали квартиру. Я жила у бабы Саши и готовилась к поступлению в Томский государственный педагогический институт на филологический факультет с углубленным изучением иностранного языка. Новоселье и моё поступление в институт отметили всей роднёй. Пели, танцевали, попросили спеть папу. Он задумался, стал очень серьёзным и спел, не отрывая взгляда от любимой жены, одни из своих любимых романсов:

Однажды пришли к родителям из Собеса, чтобы оформить маме пенсию по инвалидности. Папа с решительным видом встал и спросил: «Лёля, тебе нужно, чтобы каждый месяц тебе напоминали, что они с тобою сделали?» Мама даже оробела от таких слов и тихо ответила: «Нет». Папа сказал собесовцам, чтобы они больше к ним не приходили. И мама не получала пенсию до самой своей ранней смерти на 68-м году жизни. У моих родителей было 5 внуков. Всех они обожали: Ляля и Витюша (мои дети, названные в честь мамы и папы), сын брата Бориса Сергуток (Серёжа, названный в честь дяди Сергея – участника Великой Отечественной войны), дочери младшего брата Коли – близнецы Марина и Ирина (их называли в семье крохотками и хорошавочками). Моего сынулю мама называла ангелошей и боженяткой. Дети были дружны. Однажды соседка пришла к маме и сказала, что она видела из окна, как все мамины внуки что-то бросали в большой бак с водой, предназначенный для полива огородов. Дети сказали, что они ничего не бросали. Осенью бак опустошили и увидели на дне молотки, другие металлические предметы. Мама обратилась к моему сыну. Он признался, что запускал предметы из бумаги, щепки, но они не тонули, а какие-то предметы тонули, а потом всплывали, а молоток и другие металлические предметы почему-то не всплыли. Мама эмоционально попыталась отнестись к этому, но папа научно объяснил своей Лёле, что их трёхлетний внук уже подаёт признаки исследователя, что этот его первый опыт достоин уважения и понимания, а внуку объяснил популярно, почему одни предметы тонут, а другие нет.