Как-то потом, через неделю, наткнулся на нее на улице.

– Ой, здравствуйте, как вы живете.

– Ну вот, живу, окна сегодня покрасил, так сказать готовлюсь к летнему сезону.

– А у меня новый компьютер, хотите посмотреть.

Я и раньше чувствовал, что она ко мне не ровно дышит. Только раньше, во время проверки, мы были по разную сторону баррикад, а теперь нет, я снова был ничем не обремененный свободный художник.

– Конечно же, хочу.

Вечером я пришел к ней в гости. Сначала мы действительно пару минут смотрели компьютер, как будто бы там можно что-то интересное увидеть. А затем пошли гулять к речке. Когда мы вышли на берег, уже стемнело, да еще было почти полнолуние, и луна вовсю блестела над горизонтом.

Дальше произошло то, что и должно было произойти. Классик на вопрос, может ли быть дружба между мужчиной и женщиной, остроумно ответил, что может, только в результате появляются дети. Мы остановились, как по команде повернулись друг к другу, обнялись и соединили губы.

Естественно, что я погладил ее попу и она, естественно, не отстранилась. Уж если женщине нравятся мужские руки, то это точно мои. Сильные, но вместе с тем мягкие, нежные и обволакивающие. Тоже самое и губы. Яркие, пухлые, мягкие, горячие, настойчивые, жаждущие наслаждения и стремящиеся его дать.

У нее на счет этого было более скромно. Светлые, скорее тонкие, с жестким пушком на верхней губке и какие-то неумелые. Не девочка ведь, всего-то уже года три до тридцати, пора бы и научиться. Но видимо не дано, не в коня корм. Однако прикосновением губ мы первый барьер преодолели. Далее мы стояли, обнявшись, и лаская друг друга, потом шли по тропинке. Периодически останавливались и снова целовали и трогали друг друга.

К сожалению, пригласить к себе я ее хоть и мог, но у меня от свежевыкрашенных оконных рам жутко пахло краской. Мне было страшно даже самому домой идти. Договорились, что послезавтра поедем к ней на дачу.

Дача оказалась на окраине деревни километрах в десяти от города. Подходя к домику, у меня появилось чувство, что здесь я уже был. Но уже смеркалось, поэтому проверить его у меня пока не получилось.

Забегая вперед, местность утром я узнал. Рядом с домом были развалины. Угадывался остов деревянного забора, а внутри торчали обломки деревяшек и железок. Это была брошенная тракторная ремонтная станция. Когда мне было лет восемнадцать, меня прислали сюда в виде помощи от науки сельскому хозяйству. По этому двору я бродил, ища какую нибудь гайку, или расчищая снег. Вот уж воистину вымытая свинья возвращается валяться в грязи.

Сам Вероникин домик оказался уютным и симпатичным. Мы расположились на террасе ужинать. Сразу обнаружилось, что вино на нее действует подобно стрихнину. С рюмки у нее испортилось настроение, она стала причитать и жаловаться на свою серую жизнь, как пожилой ослик Иа вокруг своего озера и в компании с чертополохом. Но главные сюрпризы меня ждали в постели.

– Ты ложись, – сказала она, – а я сейчас.

Стянув с себя всю одежду, я стал ждать. Ждал недолго, она вошла в длинной почти до колен футболке. Лифчика под футболкой не было, но трусы были. С этими барьерами я справился быстро, но тут же обнаружилось, что чувствовать ее тело не так уж и приятно. Я бы сравнил ее с резиновой куклой с подогревом и емкостью для спермы. Есть мягкое тепло, и есть куда спустить. А больше все.

Ну может, не так драматично, все-таки лучше, чем ничего. Тем более, что эта же ситуация повторяется с завидным постоянством, пора бы и привыкнуть, или хотя бы относиться философски. И тем более, что я же только недавно разбежался с Ларисой, привык, знаете ли, прижиматься к теплой женской заднице. И вообще я очень люблю женщин. Ладно, думаю, может близость будет лучше.