Моя распланированная заранее жизнь: писать и плавать начала сбываться.

Родион уехал на Урал к папе. Месяц его не будет. Осталась Вика. Мы с ней жили в одной комнате, потому что хозяева дома затеяли ремонт в комнате Родиона. Дом двухэтажный, но небольшой. Две комнаты наверху и две внизу. Наш с Викой этаж был второй. Комната огромная. Стол для моего ноута, для моих тетрадей со стихами и моими записями нашёлся.

Определила распорядок дня. В 6.00 – подъём. Утренний разговор с моим Сереньким. Даже, если у него оказывалось свободное время, был коротким. В основном так и случалось. Утро доброе желали друг другу и делились планами на грядущий день.

Всегда была рада слышать его чуть с хрипотцой голос. Потом чашечка кофе и писать. Писала до полудня. Обед с Жанной и Викой. Жанна не работала с … и до… Она – менеджер от Бога. Занималась косметикой. Свободного времени у неё предостаточно.

Потом на море. Четыре-пять часов пролетали незаметно. Солнце. Волны. Гомон людей. Сёрфинг. Мелкие ракушки под ногами – идеальный массаж для стоп. Все тридцать три удовольствия. Саша забирал нас: троих «девушек» после своей работы. Ехали домой в полном умиротворении. Ужин во дворе дома в тени виноградных лоз. Непременный бокальчик свойского вина.

После ужина расходились каждый по своим делам. Ребята занимались домом и хозяйством. Я писать. Процесс увлекал.

Иногда заканчивала работать далеко за полночь, ежели мой любимый Серёжка Сморыгин, не отрывал меня от книги раньше. Некая важная часть моей жизни в данный период имела на это право. Больше никто. Болтали часами.

Жанна удивлялась: о чём можно так долго разговаривать? Тем паче, с дальнобойщиком. Обо всём, Жанна. Темы находились разные. Мы даже спорили по телефону. Каждый пытался убедить своего оппонента в своей правоте или в своём понимании жизни. Сергей удивлялся себе: ни с кем и никогда так подолгу он не разговаривал. Только со мной. Что же случилось, Серёженька? Случилась любовь. Он смог это признать только спустя недели три. Чувства рвали его душу и сердце. Метался, как волк, по клетке во всей этой неожиданно свалившейся на него с небес любви. А я наслаждалась этим чувством: безмятежным счастьем, когда засыпаешь ночью, мечтая о встрече, а утром просыпаешься, с надеждой услышать родной голос. Любовь обернула меня в шаль из нитей нежности и тепла.

Свежий ветер избранных пьянил.

С ног сбивал, из мёртвых воскрешал.

Потому что, если не любил,

Значит, ты не жил и не дышал.

В.Высоцкий

Мне хочется тебе дарить себя,

А вечерами слушать милый бред и шёпот.

И без смущенья вседозволенность творя,

От счастья в крик, где тишина, как моря рокот.

Мне хочется тебе дарить себя.

И получать взамен немыслимую звёздность.

Любви вершины. В невесомости Земля.

В слиянье тел так лунна невозможность.

Мне хочется тебе дарить себя.

И принимать весь мир в объятия, как данность.

А солнца лучики – в нежданности заря.

И каждый миг от жизни только в радость.

Мне хочется тебе дарить себя.

И ощущать всей сути безмятежность.

Стрекозы – бабочки порхают не спеша,

Даря мне наслаждение и нежность.

Мне хочется тебе дарить себя.

И жить с тобой в согласии с надеждами.

Но мы вчера повздорили слегка.

И утро без тебя прохладно-свежее

Летние душные ночи творили со мной невообразимые вещи. Фантазии снов на тему: «мы вдвоём» были настолько реальны, что, просыпаясь, не могла понять, где я в данный момент: на небесах в раю или всё же на Земле. Своё чувство лелеяла, как цветок, который мне благосклонно подарила Судьба. Всё, чем сейчас жила, было пронизано светом Любви. Каждое моё утро. Каждый мой день. Каждый мой вечер. Каждая моя ночь. Свирели в душе пели, не смолкая. Как бы я хотела, чтобы музыка всегда звучала в моей душе. Пусть свирели сменяются другими инструментами. Рояль. Скрипка. Флейта. Саксофон. Труба. Барабан. Только не набат колоколов, которые безжалостно оповестят меня о… Нет. Нет. Нет! Всё! Прочь глупые, дурные, пустые мысли. Живу настоящим. Не знаю, что будет там, в моём будущем. И будет ли оно, вообще. Закончиться быстро может любое действо. Жизнь тоже может оборваться в любую секунду.