Данные с сайта: https://diletant.media

Но не зарекайся… подтверждение этой фразы не заставило себя долго ждать. Лето 2010 года. Я на допросе в Иркутском областном храме правосудия. Идет процесс судебного следствия по уголовному делу банды Алексеева—Старожилова. В клетке сидят подсудимые, наверное, человек шесть-семь. Установив мою личность и, сверив данные паспорта, судья спросил, знаю ли я кого-нибудь из подсудимых. Я начал приглядываться. Лица парней в обезьяннике, так мне во всяком случае показалось, с очень большой натяжкой можно было назвать просветленными и интеллигентными. Только Андрюха Говорунов да Сашка Старожилов отличались от остальных. Правда вид у Александра был замученный, но не подавленный. А Андрей Говорунов сидел на стульчике в сторонке, не в клетке, на лавке. Такое пространственное расположение резко контрастировало с условиями присутствия в зале судебных заседаний других арестантов. Я невольно задумался. Чем же можно объяснить такие привилегии? И конвой его возил отдельно от других обвиняемых. Наверное, потому что тот активно сотрудничал со следствием. На самом деле, его быстро сломали и… поехало, понеслось… Андрей был такой же розовощекий, как и на воле, как в гостях у своего брательника Славки, моего соседа по двору на Коммунистической улице.

Мои размышления прервала гособвинитель, задав мне сразу несколько разных вопросов. Я отвечал. К примеру, я сказал, что Андрей Говорунов не мог участвовать в ряде убийств по якобы заказу Сергея Алексеева. Так как я достоверно знаю, что задолго до этих событий Сергей Алексеев, которому приписывали создание банды №1, еще в 2002 году прогнал от себя Андрея Говорунова. Он мне сам говорил, что тот поступил очень некрасиво, кинул кого-то на бабки. Я никогда не вдавался в подобного рода подробности. Но от других серьезных парней слышал подтверждения такому раскладу. Цена вопроса была десять тысяч долларов США, которые Говорунов нагло присвоил себе.

– Что вы знаете о преступной деятельности Сергея Валерьевича Алексеева?

– Мне о чем-то таком неизвестно. Более того, мы с Сергеем занимались рядом научных разработок. У нас одна вузовская специальность. Этому есть подтверждения – несколько патентов России на изобретения в области экологии. Алексеев эрудированный человек. С ним можно было разговаривать на любые темы. Например, об истории и эпохальных событиях. О жизни и о житейских проблемах, наконец.

– Но ведь вы, занимаясь банкротством трикотажной фабрики, допускали серьезные нарушения закона. А в конце продали Алексееву одно из ее зданий, – злобно начала ликовать гособвинитель. Типа прищучила мужика.

– Во-первых, если бы я хотя бы чуть-чуть что-то нарушил, то уже давно бы парился на нарах. А я здесь стою и не в наручниках, и не в качестве обвиняемого по уголовному делу, – спокойно парирую словесный пассаж самоуверенного прокурора.

– Во-вторых, Сергей Алексеев помогал мне отстаивать интересы этой фабрики. Мне менты пытались подбросить наркотики. Мне многократно угрожали физической расправой за то, что я через судебные инстанции предпринимал активные меры по возвращению умыкнутого имущества назад в акционерное общество. Между прочим, это исторический памятник в центре города на улице Красного восстания, 20 площадью в три тысячи квадратных метров, где ранее размещалась трикотажка. Деньги от его возврата и дальнейшей продажи, как это было предусмотрено планом внешнего управления, утвержденного собранием кредиторов и одобренного арбитражным судом, могли помочь вообще завершить процедуру банкротства и вывести предприятие из финансового кризиса. Но этим зданием противоправно завладели рейдеры, лишив тем самым трикотажную фабрику оборотных средств. Потом этим имуществом через судебные решения, естественно на халяву, завладели сами знаете кто – династия председателя областного суда Валуева. Это очень высокий чиновник от правосудия. Победить его мы не смогли. Все суды и судьи у него были схвачены.