Далее речь пойдет о людях, пострадавших от судебной системы, об осужденных на пожизненный срок и о пареньке из Иркутска. Пожизненка – это высшая мера наказания, так как смертную казнь в России отменили. Следуя Европейской конвенции о правах человека, на нее объявлен мораторий с 1997 года.
А кто такой этот парень? Конечно, его народным героем не назовешь. Но и он имеет право на справедливое и непредвзятое правосудие в правовом государстве. Если оно, конечно, правовое.
Мне тяжело представить, как можно сидеть за преступления, если ты их не совершал, например, находясь в момент злодеяний за несколько километров от происходящих событий? Как можно при этом, сидя за решеткой, не свихнуться, – просто ума не приложу.
«Что их содержать на деньги налогоплательщиков, всех гадов к стенке – такое мнение о пожизненно заключенных нередко можно услышать от обывателей в трамвае, троллейбусе, на улице, в Интернете. К ним ко всем должна быть применена высшая мера наказания – расстрел. Вот раньше был порядок…»
Трудно с этим утверждением спорить, но бывают и другие мнения.
Например: «Правосудие у нас несовершенно. Правоохранительная система имеет безусловно обвинительный уклон. Если лет двадцать-двадцать пять назад суды из общего объема уголовных дел выносили три процента оправдательных приговоров, то сегодня 0,3%. А это значит, что на тысячу приговоров только три оправдательных. Система-то не стала лучше. Она стала непомерно жестокой. Куда мы катимся?»
Предвижу заранее расхожий вопрос: «А как бы ты, Сергей Алексеевич, заквакал, если бы, не дай Бог, убили твоего близкого человека или родственника?»
На это у меня есть свой ответный вопрос, тоже в зоологическом стиле: «А как бы ты, уважаемый человек, закукарекал, если бы твоего близкого родственника расстреляли по приговору суда за тяжкое преступление, а спустя некоторое время нашли настоящего убийцу или насильника? Как?»
Ответ, наверное, очевиден…
Вот публикация из Интернета на эту тему с сайта anews.com.
Я бы ее назвал: «Ремесленники по посадке…»
Лже-Чикатило
Люди, по ошибке расстрелянные в СССР за преступления маньяков». Автор Павел Сергеев
Быть или не быть смертной казни? Эта дискуссия ведется с давних пор. Одним из главных аргументов противников смертной казни является простая мысль – в случае судебной ошибки убитого человека уже не вернуть. «Умный журнал» вспоминает ряд громких преступлений, за которые в Советском Союзе были расстреляны люди, в действительности не имевшие отношения к этим злодействам. Смертная тень образцового труженика.
Серийный убийца Николай Фефилов «промышлял» в Свердловске (теперь – Екатеринбург). В 1982—1988 годах его жертвами стали семь девочек и женщин. В народной памяти расследование этих преступлений осталось образцом предубеждений социалистического общества. Находя трупы изнасилованных и задушенных молодых девушек, следствие якобы даже не смотрело в сторону добропорядочных, никогда не привлекавшихся и уважаемых на работе людей, к числу которых относился Фефилов.
Николай Фефилов
Считалось, что подобные преступления могут совершать только люди с явными умственными отклонениями. Именно такой человек и попался в тот раз в жернова советского правосудия. Уже после первого убийства, совершенного Фефиловым – 29 апреля 1982 года была изнасилована и задушена ученица 5-го класса Елена Мангушева – следствие в кратчайшие сроки определило подозреваемого. 7 мая в деле появились признательные показания некоего Георгия Хабарова.
Георгий Хабаров
Хабаров имел отклонения в умственном развитии, ранее учился во вспомогательной школе и состоял на учете в психоневрологическом диспансере с легкой степенью олигофрении. Кроме того, он был судим за грабеж и отбыл три года в местах лишения свободы. Вдобавок к крайне невыгодной биографии, Хабарову еще и сильно не повезло. 5 мая, через шесть дней после обнаружения первой жертвы Фефилова, он был задержан по заявлению жительницы Свердловска о покушении на ее изнасилование. Признательные показания Хабарова по убийству Мангушевой, как и весь дальнейший ход дела, вызывали сомнения даже у местных сотрудников правоохранительных органов.