Первое предсказание сделал в предвоенные годы. Крестьяне высаживали лесополосу из молодых дубков. Афоня суетился рядом и говорил: «Сажайте, сажайте – березки вырастут». Это смешило сельчан: какие березы – дубы садим. Деревья выросли, но в годы оккупации немцы вырубили дубы, и после войны на этом месте были посажены березы.
Во время войны и после односельчане обращались к нему, желая узнать судьбу родных. Он делал весьма загадочные предсказания.
Например, одной бабе на вопрос, где ее муж, сказал: «Бежит хромой кобель, весь в репьях». Вскоре пришел ее муж, получивший ранение в ногу. Но грудь его была в медалях.
У одного сельчанина блаженный снял рубаху и стал рубить топором, плача при этом. Мужик был весьма раздосадован и даже ударил Афоню, но тот убежал. Вечером этого же дня мужчина погиб, наткнувшись на оставшуюся с войны гранату.
После войны Афоня жил один – родители умерли. Пропитание зарабатывал простой работой в совхозе да подаяниями. За его предсказаниями регулярно обращались. Однажды для борьбы с суевериями в село приехал милиционер на мотоцикле и хотел забрать блаженного. Но как только последний садился в коляску мотоцикла, тот не заводился. Помучившись, представитель власти уехал ни с чем.
Как-то раз к нему пришли две учительницы и стали проводить антирелигиозную агитацию. Афоне они понравились. «Живите у меня», – сказал он женщинам, и они остались. Вели хозяйство. Опять приезжал милиционер. Но они так и прижились у блаженного. А односельчане стали называть их Афониными сестрами. После смерти юродивого они ушли из села и жили в поселке.
Собственно, их мне сейчас и показывала Тамара Ивановна. Старушки да и старушки. Белые платочки, серые телогрейки, черные юбки да резиновые сапоги. Ничего особенного.
Случайное колдовство
Образ твой, мучительный и зыбкий,Я не мог в тумане осязать.«Господи!» – сказал я по ошибке,Сам того не думая сказать.О. Мандельштам
Когда меня Судьба бросила в глушь, в деревню, я сильно затосковал. Такого поворота событий я не ожидал. Город я не собирался покидать. До этого моя жизнь состояла только из побед.
Первое решение – вернуться домой. Родители были бы только рады. Виктор сильно огорчился.
Маргарита Васильевна, мать Виктора, выслушав мою «трагедию», сказала:
– Боря, в жизни бывают не только пироги и пышки, но и кулаки и шишки. Негоже тебе, молодому человеку, ставить крест на своей карьере, испугавшись трудностей. Домой ты еще успеешь. В любом случае. Но для этого ли ты приезжал в Орел? Иногда надо и терпеть. И безногие ходят. Поезжай в Белый Колодезь, а там посмотрим. Орел – город маленький. Найдем способ тебя вызволить. Поверь мне.
Так в течение пары минут Маргарита Васильевна объяснила мне «суть кармы». Я поверил мудрой женщине и не пожалел.
Одним из подарков Судьбы была прекрасная сельская библиотека. Я прочитал всех своих коллег: А. Чехова, М. Булгакова, В. Вересаева – и самого духовного русского писателя, по моему ощущению, Н. Лескова.
Более того, мой приятель – режиссер Людомир, приехал в Белый Колодезь и снял здесь любительский фильм «Письмо другу» о судьбе участкового врача (спасибо Антону Павловичу) со мной, естественно, в главной роли. Фильм занял на всероссийском конкурсе любительских фильмов третье место. Почетный знак и фильм сохранилась до сих пор. Правда, мало кто узнает меня, глядя фильм, время – ты неумолимо!
О мистическом опыте я упоминал выше.
Итак, связи нашлись, и феврале я был вызван в облздравотдел для решения моей участи.
– Борис Константинович, за вас просили, – начал заведующий, когда, пройдя двойные двери и красную ковровую дорожку, я с трепетом сел за стол светлого дерева. – Вы можете идти в любую клинику города и устроиться там, где вас возьмут. Но тут, – заведующий сделал театральную паузу – на днях освободилось место главврача участковой больницы Орловского р-на. Вы бы могли еще послужить сельскому здравоохранению.