– Наташ, покажи, пожалуйста, тетрадь.

Я мотала головой и не хотела ее отдавать. Воспитательница подошла ближе и приобняли за плечи.

– Я не буду ругаться. Просто покажи, – мягко произнесла она

Расслабив руки, я закрыла глаза и вжала голову в ожидании, что меня сейчас ударят.

– Эй, ты чего? – удивленно спросила она.

– Вы будете меня сейчас бить? Я испортила тетрадь. – шмыгая носом, спросила я.

На меня смотрели глаза, наполненные жалостью и болью. Меня погладили по руке и ушли с моей тетрадью из столовой. Я сидела в полном непонимании.

Почему меня не ударили? Ведь я испортила тетрадь, меня нужно наказать за это.

Через пару минут воспитатель вернулась, держа в руках новую тетрадку:

– А давай мы с тобой все перепишем заново? Будет красиво и чисто. Все равно та тетрадь была заляпанная.

Кивнув головой, я взяла ручку и начала выводить аккуратно буквы с первой страницы. Она сидела рядом хвалила меня, гладила по голове и подсказывала, как правильно держать ручку. Меня переполняли эмоции, и я стала плакать.

– Наташ, ты чего плачешь? – испуганно спросила воспитательница.

– Меня никогда не хвалили.

Воспитательница снова меня обняла:

– Иди посмотри телевизор и отдохни. Позже продолжим.

Тогда я не поняла, почему она предложила завершить выполнение домашнего задания, но сейчас понимаю, что ей самой было сложно смотреть на то, как ведет себя маленький ребенок. Реакция на испорченную тетрадь или на новое чувство похвалы было для нее так же сложно, как и для меня.

В приюте я испытывала чувство спокойствия и умиротворения. Меня не били, не задирали. Меня хвалили, потому что я хотела всему научиться и помогать другим. Но как только нужно было идти в школу, моё настроение резко менялось. Впрочем, как и моё поведение.

Надо мной всегда потешались в классе. Я толком не умела читать, потому что отец с матерью заставляли учить таблицу умножения, решать примеры, а на знание алфавита и навык чтения им было наплевать. Поэтому, когда до меня доходила очередь читать, весь класс начинал протяжно скулить: «Блин, опять. Это надолго». Мне и так было некомфортно в классе, а тут еще эти возгласы. А дома за плохие оценки или неправильные ответы меня вообще уничтожали: или били ремнем, или швыряли в меня чем-то тяжелым.

У нас в классе была девочка, которая училась лучше всех. У всех в жизни, наверное, был такой человек, на которого ты смотришь, и у него чуть ли не нимб над головой светится от того, как его все хвалят? Звали девочку Настя. Она красивее всех писала, умела быстро читать, была опрятна одета. С ней хотели дружить все, кроме меня. Ведь нас постоянно любила сравнивать Марина Николаевна:

– Посмотрите на Настю и на Наташу. Кем вы хотите стать в будущем? Вот у Насти хорошее будущее, она много добьётся, ведь у неё прекрасная семья. А Наташа ничего не сможет достичь…

Надеюсь, у Насти прекрасно сложилась жизнь, я никогда плохого ей не желала, но черт побери – я и Настя. И вообще, откуда могла Марина Николаевна знать, кем я стану во взрослой жизни? Почему, если я из неблагополучной семьи, на мне ставят крест?

Конечно, тогда мнение о неблагополучных семьях было одно: «Отбросы общества». Какое у них может быть светлое будущее с такими родителями? Но сейчас я прекрасно понимаю: все зависит от человека. Кем он вырастит, кем станет. Поэтому никогда нельзя сравнивать детей. Ни при каких обстоятельствах. Это был еще один низкий поступок учителя, который врезался в мою память навсегда.

Жизнь в приюте была передышкой пиздеца в моей жизни. Со мной хорошо обращались, мною занимались, учили всему и проявляли заботу. Воспитатели учили вязать на спицах или плести из бисера, помогали с уроками и давали нужные советы. Благодаря воспитателям я научилась грамотно читать и даже по скорочтечние давала неплохие результаты. Директор приюта частенько придумывала для нас вечерние развлечения, в которых я принимала активное участие вместе с другими детьми.