– Ну же, даруй мне немного свободы; обещаю, ты не пожалеешь. Лишь пара безобидных фокусов, не более того. – всё не унимался Кавес, взывая к Максиму.

– Ладно, делай, что нужно, но только не вреди никому. – сдался Максим.

Восприятие изменилось, став более ярким, острым, наполненным жизнью, лишённым серости и уныния. Было ощущение, будто весь мир задрожал, как водная гладь от удара. Тело Максима стало необычайно лёгким, взмыв в воздухе, а его волосы слабо заискрились. Сам же мальчик испытал дикий, неподдельный страх, переходящий в ужас. “Я никогда не вернусь назад?” – пронеслось у него в мыслях.

– Шеер геол! Рааф маор! – властным голосом произнёс Кавес, смотря на пролетающую мимо окна птицу.

В тот же миг её тело мешком повлекло вниз, а следом его разорвало. Мелкие кровавые кусочки плоти, покрытые перьями, разлетелись в разные стороны, испачкав несколько окон. Взгляд Кавеса направился на старое, почти высушенное дерево, стоящее во дворе.

– Шеер геол! Даор кэнар! – с той же властью в голосе произнёс он, и дерево вспыхнуло, словно спичка.

Мир снова задрожал, после чего все краски снова стали тусклыми, как раньше. Теперь Максим с ужасом осознавал себя и Кавеса вместе, как единый организм со сложным, двойным сознанием. В этот раз тьма и холод не поглотили его, поэтому он видел и слышал всё, что происходило вокруг. И страх, смешанный с любознательностью, вылился в мысленный вопрос: "Как?".

– Это магия, самая естественная, но давно забытая людьми.

– Н-но…

– Так я же не человек. Да и ты сможешь так, если учиться будешь. Но на это уйдут годы, и без меня всё равно не сможешь.

– За что? За что убил голубя?

– А тебе его жалко?

– Но он не виновен ни в чём!

– А кто виновен? Ты можешь предвидеть всё будущее?

– Нет.

– А что, если бы он был болен? И его съел бы твой кот, который умер бы потом? Ты бы хотел тогда смерти этого голубя?

– Да, наверное.

– А что, если из-за него умерли бы люди, как в телевизоре сказали вчера?

Тогда хорошо, что ты убил его.

– Не я, а мы. А что касается хорошо… Хм, среди тех людей, кто умер бы, должен был быть жестокий убийца. А теперь он жив. Это, по-твоему, хорошо?

– Нет, конечно же нет!

– Но теперь он жив и убьёт того, кто стал бы террористом. Тогда это как?

– Наверное, хорошо. – неуверенно ответил Максим. – Я запутался!

– Вот именно! Нет ничего хорошего и плохого! Есть лишь сделанный выбор и его всевозможные последствия, и не важно, способен ты предвидеть их или нет! Прими моё учение, мою истину, и осознай мир. Прими меня, как себя, и прочувствуй боль всего мира. Вместе мы станем воистину сильны!

–Нет! Ты плохой. Я хочу научиться магии, но не хочу быть плохим!

– Научу. А потом ты сам сделаешь свой выбор…


… Прошло полтора года с того диалога. Максим уже неплохо составлял заклинания, но всё ещё на доступном ему языке. Частая работа с Кавесом сделала их хорошими друзьями, отчего в последнее время они ссорились всё реже и реже. И вот, сменив за эти полтора года ещё два города, родители мальчика оповестили его о том, что переездов больше не будет. К тому времени у Максима появилось несколько товарищей, но его нежелание привязываться к кому-либо, а также частые тренировки с Кавесом, не оставляли времени на дружеское общение. А последние три месяца его совершенно не отпускали гулять позже шести вечера. Это было связано с тем, что в городе орудовала группа мужчин, похищавших детей.

Однажды слегка задержавшись на заброшенном стадионе, таком же унылом, как и многие сооружения в этом городе, Максим возвращался домой. Вдруг он услышал тихий звук мотора. Мелкая испарина выступила на спине, скованной холодом страха.