– Ну что? Вы опять не согласны, чтобы Ваш сын стал музыкантом? Он же пианист, настоящий пианист!

При этом она обнимала Эмиля за плечи и, прижимая к себе, целовала его в лоб. А мама «таланта» лишь смущенно разводила руками и заливалась смехом:

– Ой, даже не знаю, что и сказать. Посмотрим – все зависит от него самого.

Да, действительно, все зависело от самого Эмиля.

Лето 1968 года выдалось очень жарким. Однажды, в один из знойных июльских дней, к Эмилю домой зашел его друг и сосед Эльдар.

– Чувак, тебе здорово повезло, – стукнул он Эмиля по плечу.

– В чем же? – полюбопытствовал тот.

– Есть клевая чувиха, живет в нашем дворе. Ты знаешь ее: Света.

– И что? – настороженно спросил Эмиль.

– Желает с тобой познакомиться поближе, – усмехнулся Эльдар.

– А как? – задал Эмиль довольно глупый вопрос.

– Можно прямо сейчас.

У Эмиля тотчас что-то закололо в животе, а затем судорожно сжалось. Сердце учащенно забилось, будто перед сдачей экзамена. Неожиданное предложение выбило его из колеи.

– Как? Прямо сейчас? – переспросил он.

– Да. Минут через пять-десять иди в сторону детского сада, она будет там, – деловито бросил Эльдар и исчез.

Эмиль был ошарашен этой новостью. С одной стороны, он чувствовал жгучее любопытство, радость и даже гордость оттого, что его заметили, что он кому-то нравится – причем, по-видимому, очень решительной девочке. С другой стороны, им овладели чувства беспокойства, стеснения и даже что-то вроде страха перед тем, что ему предстоит совершить; инстинктивное желание покоя и ничегонеделания. Ему все время приходилось бороться с этим мерзким сидящим в нем червячком. Тот уговаривал его продолжать сидеть в тихом и уютном уголке и читать книжки – лишь бы только не предпринимать никаких действий, ни с кем не общаться. Ведь это так утомительно…

Но на этот раз ноги сами привели Эмиля к детскому саду. Здесь было тихо и спокойно: наступило время дневного сна. Шум двора сюда не доносился. Эмиль фланировал в нетерпении вдоль беседок. Девочка появилась с той стороны, откуда он не ждал, и застала его врасплох.

– Здравствуй, – произнесла она, мило улыбнувшись.

– Здравствуй, – эхом вторил ей Эмиль.

– Меня зовут Света.

– А меня…

– Я знаю, как тебя зовут, – еще более сладко улыбнувшись, опередила она Эмиля.

Наступило тягостное для Эмиля молчание. Как он ни старался, ничего путного не приходило ему в голову, чтобы продолжить разговор.

– Давай дружить, – произнесла вдруг Света и протянула ему руку.

На мгновение оцепенев от изумления и оттого неловко замешкавшись, он повторил ее движение. Они обменялись легким рукопожатием.

– До свидания, – бросила ему новая знакомая и пружинистой походкой удалилась.

Эмиль молча смотрел ей вслед. Света была высокой девочкой, с красивой фигурой и кукольными чертами лица, и выглядела старше своих тринадцати лет. Возможно, Эмиль не раз встречал ее во дворе, но не обращал на нее никакого внимания. Но теперь, когда она сама, проявив смелость и инициативу, сделала первый шаг, он увидел ее другими глазами. Одна только мысль о том, что он нравится девочке и, более того, она заявляет об этом во всеуслышание, способствовала тому, что Эмиль стал искать в себе пути к ответному чувству. Сразу же стало как-то легче дышать. Появилось ощущение, будто с плеч его свалился огромный груз, убрались ко всем чертям все сомнения, а этого мерзкого червячка нет и в помине – сгинул. Одним словом, уже через неделю Эмиль был по уши влюблен. Его чувство можно было квалифицировать как первую любовь. О, это была замечательная пора для них. Они жили друг другом. Все их мысли вращались по орбите их любви. Ему хотелось со всеми говорить только о ней, рассказывать о ее вкусах, о ее отношении к людям и к вещам. Каждый день следовали десятки телефонных звонков друг другу и совершались ежедневные прогулки по вечерам. О, эти пьянящие летние вечера! Без умолку, часами парочка могла ворковать с детской непосредственностью. Нет, слова были не главными. Главным было само их присутствие, звуки их голосов; непроизвольные прикосновения, которые обжигали и отзывались легкой упоительной дрожью их тел…