– Где ты это взял? Говорил же, что все таблетки под контролем. – поинтересовалась я, стараясь отвлечься от мыслей, которые пожирали мое сознание и желания ударить врача и попытаться еще раз сбежать. Но если мне вколят успокоительное – все будет еще хуже.

Он поднял на меня взгляд.

– Старые образцы разработок подавителей из лаборатории. Они действуют хуже, и сильнее вредят здоровью, так что их не использовали после клинических тестов.

– То есть, ты их украл? – скептически хмыкнула я, а врач поджал губы в ответ.

– Да.

– Тебя же посадят. Или вообще казнят.

– От моего имени загружены в базу данные об омеге, о которой я не сообщил. Я в любом случае могу сесть в тюрьму. Если мне накинут сверху на пожизненное за кражу препаратов – разницы не будет.

– Н-да. – протянула я. – Натянут тебя по полной.

На лице врача мелькнула кривая улыбка.

– Обычно девушки выражаются не так грубо. Я думал, что омеги вообще образец женственности.

– Я росла на улицах среди парней. Как научилась – так и выражаюсь. Не жди от меня чего-то другого.

Врач молча подготовил шприц с жидкостью, и пару раз щелкнув по нему пальцами, ввел иглу мне в плечо. Я ощутила очень неприятное жжение, которое начало распространяться по всей руке.

– Все? – я потерла плечо, когда врач убрал шприц и начал собирать чемоданчик обратно.

– Да. Лекарство будет действовать примерно два-три часа. Может меньше, может больше. Оно не прошло все стадии исследований, поэтому не могу гарантировать продолжительность эффекта.

– То есть, есть шанс, что в дороге я начну снова пахнуть и меня просто изнасилуют все встретившиеся по дороге альфы? Класс. План надежный.

– Тебе хватит и получаса. – вмешался в мои скептические реплики Вавилон. – За это время эффект не пропадет.

Врач, собравшись, ушел. Когда дверь закрылась, я подняла взгляд на Вавилона, который в этот момент смотрел на меня. В его глазах по-прежнему тлели желтые искры. Когда он подошел к моему креслу, и, поставив ладони на подлокотники, наклонился, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, я даже инстинктивно отстранилась.

– Черт, что ты делаешь? – вырвалось у меня.

Он еще несколько секунд молча сверлил меня взглядом, а после произнес:

– Твой запах исчезает.

– Отлично. – произнесла я, чувствуя ебя напряженно. – Этого же ты и добивался?

Его рука внезапно смяла воротник футболки на мне, и, не успела я ничего сделать, как альфа резко дернул и притянул меня к своему лицу.

– Ты что… – выдохнула я, чувствуя, как душа испуганно падает вниз.

– Переоденешь это. От твоей одежды все равно сильно пахнет омегой. Через десять-пятнадцать минут спускайся вниз. Тебя будут ждать у машины. А я пока решу вопрос с тем, чтобы за тобой вскоре не пришло государство.

– Первоочередная проблема – Помпей! – прошипела я сквозь зубы. – По-моему, то, что он сейчас уничтожает все вокруг, важнее.

– Как раз он подождет.

– Он не подождет! – я схватила в ответ Вавилона обеими руками за одежду, подавив желание попробовать потрясти его, а он наклонил голову, скользнув взглядом по моему лицу.

– Хочешь продолжать бояться того, что тебя раскроют? Может, пора подумать в первую очередь о своей жизни и безопасности? – с каждым словом золотые искры в глазах альфы разгорались все сильнее и сильнее, пока его радужки почти не пожелтели полностью. Тогда он на секунду прикрыл глаза. – Блядь.

Его ладонь внезапно скользнула мне в волосы на затылке, и, сжав их, он сделал глубокий вдох. Затем, он толкнул меня ближе, преодолевая последние оставшиеся миллиметры, и когда дыхание обожгло невыносимо мои губы, я почувствовала на них поцелуй. Как раскаленный металл. Болезненный, покалывающий, несдержанный. Просто обрушившийся на меня, словно что-то стало последней гранью для Вавилона, расколовшей его терпение.