Пока он привычно лопочет о перспективах, издержках, пиаре и клиентуре, я спокойно курю, слушая вполуха. Но внезапно в однообразном монологе происходит странный пассаж, который заставляет меня взглянуть в его сторону.

– Чего-чего? – переспрашиваю.

– Я про Танюху, – повторяет он заискивающе и не глядя на меня. – Это правда, что вы в отношениях?

– В каких? – я искренне удивлен.

– В близких, – говорит Олежек, заметно краснея.

Выпрямляюсь от понимания.

– Не верь слухам, – советую ему, по-отечески кладя руку на плечо. – Я верный муж и счастливый отец.

– Отлично, – выдыхает Комар с облегчением и пододвигается ближе. – Просто… она мне нравится. Серьезно. Видал, какая сегодня? Настоящая секс-бомба. Куда я раньше смотрел, не пойму.

Блеск бегающих глаз, сбивчивая речь. Ну, и смысл его слов, конечно. Всё это укрепляет меня в понимании того, что Олежке больше не стоит пить.

Я смотрю на него с сожалением. Передо мной мальчуган тридцати с небольшим, живущий с родителями и бредящий корпоративными идеалами. Ископаемое, по сути. Полезное или нет, покажет время. Но чего мне точно не хотелось бы, так это чтобы такой вот неопытный спортсмен продолжал свой забег по тонкому льду, куда его так потянуло.

– Выбрось из головы, – предостерегающе шепчу, крепче сжимая его плечо.

– Почему? – недоумевает Олежек, впервые останавливая взгляд на моем лице. – Может быть, это шанс всей моей жизни!

В этот момент дверь в курилку распахивается, и к нам присоединяется он. Шанс всей жизни Комара.

– Мальчики, угостите сигареткой, – устало произносит Танюха и тяжело опускается на скамейку.

Олежек оказывается рядом через секунду. Протягивает требуемое и с готовностью щелкает зажигалкой.

– Дорогая Таня, в этот праздничный день разреши мне… – проникновенно начинает он.

– Разрешаю поцеловать в щечку и отправляться пить чай. Наши как раз торт режут, – прерывает поздравление она, равнодушно глядя в сторону.

Комар остается с глупой улыбкой и огоньком в руке. В нерешительности смотрит на Танюху, затем покорно склоняется к щеке и пятится к выходу. Пробую увязаться следом, но ее голос настигает меня в паре метров от спасения.

– А вас, Беляев, я попрошу остаться, – говорит новорожденная со вздохом.

Комар бросает на меня печальный взгляд Айсмана и исчезает за дверью. Я разворачиваюсь.

Теперь искусственный свет озаряет ее полностью. И сразу становится ясно, что Танюха абсолютно пьяна. Это плохая новость.

Какое-то время она сидит неподвижно, устремив пустой взгляд в окно. Я жду и стараюсь убедить себя, что обо мне забыли. Но это не так.

– Вот и всё, – звучит тоскливый голос. – Мне тридцатник. Приплыли.

Понятно. Наморщиваю лоб в поисках подходящих слов.

– Твоя жизнь только начинается, – пробую включить режим "старшего брата". – Поверь человеку за сорок.

Танюха невесело усмехается.

– "Человек за сорок", – повторяет она задумчиво. – Звучит, как товар и ценник.

– Скорее, как финальная цена на распродаже.

Танюха смотрит на меня с неопределенной улыбкой.

– За такие деньги я бы тебя купила, пожалуй, – произносит она с усилием.

Ее взгляд снова туманится, глаза бесцельно шарят по курилке. Случайно натыкаются на позабытую зажженную сигарету в руке. Танюха рассеянно затягивается и вновь поднимает голову.

– Ты убойный острослов, Димка, – грустно замечает она. – Но и тебе не понять, до чего мне херово.

Кивает мне и ухмыляется.

– Ты чего трезвый такой?

– Я не пью, ты же знаешь.

Танюха удивленно поднимает брови, затягиваясь. Задумывается, глядя на меня сквозь табачный дым.

– Забавная сцена, согласись. Смена ролей. Обычно это ты бухой в жопу, а я стою над тобой со скорбной миной.